Шрифт:
Закладка:
Научилась пить водку, курить и ругаться матом, закрывать глаза на то, что врачи на дежурствах спят с медсестрами. Могли бы и с ней спать, только она до этого не опускалась: все-таки верила в большое и светлое чувство. А вдруг оно где-то есть? И не нужно его делить с законной женой. К сожалению, такой опыт был и за плечами Катерины. Что это, медицинский крест? В смысле, крест жизненный или простота взглядов? Или просто Катерине не везло? Что греха таить – ей тоже хотелось замуж. Только коллеги-врачи были все поголовно женаты, да еще и содержали по медсестре, порой и с собственными отпрысками. Врачи, особенно хирурги – то есть те, с кем в основном и общалась Катерина Мельникова, – были народ особый.
Катерина посмотрела по сторонам. Ну просто не на ком взгляд остановить. То есть внешне – один другого лучше. И высоченные все, как на подбор, и с чувством юмора, да и доктора хорошие. Но что касается личных отношений – циники и пошляки. И святого для них ничего не осталось. Почему? Другая сторона тяжелой профессии?
Хотя. Вон Женька Федоров, допустим. Он – исключение из правил. Рассказывает о жене с любовью, все время на перерывах в ординаторской по телефону с турагентствами отдых семейный планирует. Эти телефонные звонки Катерину удивляют: почему жена не звонит, она же вроде не работает? Вот и дозванивалась бы. Или, может, Женька ей денег не дает, а сам подешевле выбирает? Как раз недавно у нее спрашивал:
– Катерин, не знаешь, как там во Вьетнаме?
– Ты же знаешь, я только в Турцию езжу. Но, наверное, круто во Вьетнаме! Вьетнамки маленькие, бегают быстро-быстро!
– Катерина, меня вьетнамки не интересуют, я тебе не Влад. Слушай, а ведь жена может неладное заподозрить, ты как думаешь? Может, лучше в Египет махнуть?
– В Египте – жара. Ты сам все, Федоров, знаешь, и не надо сейчас тут прикидываться и про вьетнамок пургу нести. Решил ехать в Египет – поезжай. Почему тебе все время нужно на чье-то мнение опереться? – Женщина и впрямь недоумевала.
– А потому, что так я сомневался, а вот посмотрел в твои выразительные глаза, сам с собой посоветовался и решил. На фига мне этот Вьетнам? От этих быстрых вьетнамок убегать? А так в Египте ляжешь и лежишь себе. В жару-то не побегаешь сильно! И отдыхаешь себе. – Женька поднял глаза в очках к потолку и проговорил тихо: – И недорого!
Вот тоже жук. Конечно, главное – это чтоб недорого. Но уролог он классный, мужики к нему со всей Москвы едут. Только Женька в коридоре появляется, все враз встают, кланяются. Федоров, правда, тоже со всеми за руку поздоровается, по плечу погладит, успокаивающе кивнет. И мужики те, как дети, получившие, наконец, заветную конфетку, – после тихо так и умиротворенно сидят, дожидаясь своей очереди: он поможет, он – царь и бог!
Ведь есть же у Женьки и на Вьетнам деньги, и на Рио-де-Жанейро. Характер у него мухоморный… или все же – жуткая врачебная усталость? Тоже ведь пашет без перерыва на обед, принимает всех – и по записи, и без записи.
Катерина знала по себе: она могла отдыхать только лежа и тихо-тихо. И чтоб ни экскурсий, ни развлечений. Спать и читать.
Женщина никак не могла сосредоточиться на конференции. Голова тяжелая, еще и Влад никак не успокоится, бросает на нее угрюмые взгляды. Нет, ну она-то, собственно, при чем? Вот не делай людям добра…
– Мельникова, зайди сейчас ко мне, – издалека донесся голос Главного.
– Да, Геннадий Иванович. Я заявку с собой захвачу?
– У меня, Мельникова, от твоих заявок уже голова болит, – скривился Главный. Катерина подумала про себя: «Ну, допустим, голова у тебя болит не от моих заявок», но вслух ничего не сказала. – Ладно, неси, посмотрим, что у тебя опять.
Катерина почувствовала злорадные взгляды. Из-за чего опять радуются? Из-за того, что ее на ковер вызвали или из-за конкретного факта, что у Главного от нее голова болит?
Взгляды почувствовала спиной. Но точно знала, от кого они исходят. Нина Михайловна Воробей. И чего она ее так не любит? Хотя и Катерина не любила Нину Михайловну. Если ты врач, то работай честно. И не разводи больного на деньги, не лечи несуществующую эрозию. Воробей пыталась втянуть женщину в свою команду и частенько посылала больных к ней, благо обе – гинекологи. Катерина должна была подтвердить диагноз, поохать, поахать, рассказать, как пациентке повезло с доктором Воробей. И операции удастся избежать, только если долго, нудно и постоянно лечиться у Нины Михайловны. Катерина этот театр не поддерживала. Она не любила этих «детка», «киска», «мы сейчас с вами прижгемся», «мы с вами будем здоровенькими». К ним, в конце концов, приходят взрослые женщины. Что в детский сад с ними играть?
И пугать Катерина не пугала, но и не сюсюкала. Она лечила. А Воробей организовывала спектакль.
3
Катерина спешила в ординаторскую. Заявку на покупку нового инструментария для эндоскопической стойки она написала давно, не было только повода зайти к Главному. А тут практически повезло. Хотя кто его знает, что ему надо? Голова у него, видите ли, болит. Сказал при всех. Она же не девчонка. Понятно, что пошутил, но как-то Катерину эта фраза покоробила. Даже не сама фраза, а то, что она кому-то доставила удовольствие. Или ей просто показалось? Так, надо попить валерьянку. Или взять пару дней за свой счет и, наконец, отоспаться. Уже косые взгляды повсюду мерещатся.
Катерина не заметила, как Влад схватил ее за рукав.
– Разговор есть.
– Чего у тебя стряслось?
– Это у твоей подруги с головой что-то стряслось!
– Ну, так тогда у тебя к ней разговор. – Женщина постаралась высвободиться из железной хватки коллеги.
– Интересное дело! Так ты ж ее расхвалила. С чего бы я иначе к ней поперся? Исключительно по твоей рекомендации! – Влад, когда злился, становился удивительно некрасивым. Тонкие черты искажались, лицо превращалось в неприятную гримасу. Рот растягивался и пропадал вовсе, нос, напротив, удлинялся и, казалось, доставал до верхней губы. Вот ведь метаморфоза. В покое такой славный, а в гневе – ну просто Мефистофель. Катерина поразилась своим физиономическим мыслям. Или опять мерещится? Нет, ночью надо спать! Значит, все-таки валерьяночки покапать придется.
– Хорошо, Владик, давай в обед все обсудим. Сам слышал – на ковер бегу. И потом, у меня сегодня работы полно.
– Тогда займу тебе столик. – Влад нехотя отпустил руку Катерины.
– Вот и договорились. – Женщина понеслась в ординаторскую. Слава богу, телефон
