И от себя я в буйно-грозном бешенстве бегу, И сам себя на улице я догоняю И по бульварам мчусь я Вот стою на берегу — И в волны дикие, лихие сердца я швыряю

14-го июня 1918 г, Москва.

XI.

СВИДАНИЕ.

Да. Обещал я при луне, Что завтра буду я в саду Себя сам ждать. То было на улице при грохоте—не в тишине. Не грохот — я то обещанье украду,                  Ту благодать. Да. Обещал я ночию, И слово я сдержу ли днем, При свете дня? В себя, сам в себя я верую, я зрю воочию: Сомнение разит и молния и гром „Поверь!“ — огня Я осязаю: Я пришел. Да, обещание — весна Цепей колец, Заря тоже обещание, что даст предутру Пол. Мотив есть обещание, что я-струне Дает певец. Сдержал я мой себе о сет, Сижу под деревом и жду. И бьют часы Двенадцать.. Спешу на первое свиданье юных лет С собой... Я шаг целует шаг в следах... в ладу. Алмаз росы... Пойду от обещанья Я к обещанию... Таков Я человек. Себя в саду „интим“ найду от первого свиданья В саду повстреч, за дружбой шествует любовь. За мигом — век Прощу себе пророчества. Я вижу то, чего хочу. В желаньи Источник воображенья мысли, сердца зодчества. Грядущее предвосхищаю, — я шучу В гадании.

XII.

МОИ ГЛАЗА.

Мои глаза, мои глаза. Радость в них, и в них слеза. Мои глаза, мои глаза. Мои глаза, мои глаза В них и тишь и в них гроза. Мои глаза, Мои глаза Мои глаза, Мои глаза В них беспутье, в них стезя. Мои глаза, мои глаза. Мои глаза, мои глаза. В них и можно и нельзя. Мои глаза, мои глаза Мои глаза, мои глаза, В них и против, в них и за. Мои глаза, мои глаза.

6-го октября 1917 г.

XIII.

Помню первую свою встречу. Вокруг меня себя’и все знакомые. Вешний рой предчувствий,чувств предтечи. Чужие Я? Друг другом искомые. Я — про детство мне рассказало. Лежу Сам на диване слушаю. Вдруг слеза Моя на лоб мой упала, Ее я осязанием кушаю. Мой рассказ тихохонько вился, Слезы идею всю я съел, испил. И, опьянев от изобилья сил, Проснулся, видя сон систем кутил. Мой рассказ мне винной трезвостью лился... Я в слезе терялся, я в рассказе находился.

7-е июня 1918 г. Москва.

XIV.

Свой взор я уловил давно, Он говорил на языке молчанья. И тишь души он бороздил до основанья „Себя люблю и не люблю — люблю. Мне все равно!“ Свой взор давно я уловил, Блуждал он по небу младых мечтаний, И отдохнуть сел под сень дерева гаданий. В тот вечер, в чудный час