/4 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— … не начинают боевых действий, — продолжил рапорт генерал-майор Аллен Адам. — Они призвали осадные машины, окружили город частоколом и сейчас роют диагональные траншеи, чтобы подойти поближе к стенам. Это значит, что они ещё не знают о наших возможностях.

«Близзард» у нас занимается разведкой, поэтому мне докладывает лично Адам, как непосредственный глава и координатор разведывательной и контрразведывательной деятельности.

— Да откуда бы им знать? — спросил я. — Предполагаю сценарий развития их военной мысли: спёрли мушкеты и чёрный порох, испытали в деле, после чего усовершенствовали магическим путём. Пули стали лететь более предсказуемо и пробивать почти любую броню, в том числе и магические щиты — после этого у них исчезли причины думать дальше.

— Не стоит их недооценивать, — покачал немёртвый генерал-майор головой. — Разведчики наблюдали у них артиллерийские орудия неизвестной системы, мало напоминающие дульнозарядные модели Нового времени. Деталей им рассмотреть не удалось, но есть основания полагать, что это нечто серьёзное.

— А что дроны? — спросил я.

— На малой высоте сбиваются их защитной системой, а на большой высоте мешает какая-то густая дымка, постоянно висящая над их осадным лагерем, — ответил Адам.

— Так вытащите военные дроны с тепловизорами, — приказал я. — Блядь, почему я должен вам это говорить? Звони Кумбасару — пусть расчехляет и передаёт в войска!

— Слушаюсь, повелитель, — ответил Аллен Адам и достал из нагрудного кармана смартфон.

В идею о том, что наш враг может прослушивать смартфон, я не верю, поэтому связь свободная. Переговоры были короткими. Два вопроса, два ответа, одно подтверждение.

— Что за защитная система у этих мудаков? — спросил я, когда Адам положил смартфон обратно в нагрудный карман кителя.

— Соколы, повелитель, — ответил генерал-майор. — Возможно, это просто обученные птицы, а возможно, что магические существа — информации слишком мало.

Беру со стола свой смартфон и разблокирую его экран. Силиконовые перчатки — это эрзац, но эрзац рабочий. Всё равно неудобно, но хоть как-то.

— Алло, Захар, — изрёк я на языке мёртвых. — Как слышно?

— Хорошо слышно, — ответил искусственный интеллект.

— Мне нужен новый дрон, чтобы разобраться с хищными тварями, сбивающими мои обычные дроны, — произнёс я. — Есть какое-нибудь решение, способное самостоятельно расправиться с соколом или орлом?

— Можно снабдить дрон дробовиком, — предложил Захар. — Система управления огнём будет простой, наводящей в область нахождения цели, поэтому получится достаточно компактной.

— А управляемую ракету на этот дрон навесить можно? — спросил я.

— Ты хочешь получить боевой дрон? — уточнил Захар. — Подразумеваю решения, предназначенные для уничтожения особо важных целей.

— А можно? — спросил я.

— Конечно, можно, — подтвердил искусственный интеллект. — Готовые решения у меня уже давно есть, и я могу передать тебе хоть десять подобных дронов. Если нужно больше — придётся подождать минимум сутки.

— А что там у них подвешено? — заинтересовался я.

— Есть высокоточное рельсотронное орудие, есть управляемые ракеты Х-199, есть корректируемые бомбы, — ответил Захар. — Можно подвесить блоки неуправляемых авиационных ракет С-87, есть кассетные бомбы, а есть бомбы с боевым отравляющим веществом «Реакция-С».

— Что за химия? — спросил я. — Как работает? На минотавров подействует?

— Основное действие «Реакции-С» выражено в ингибировании ацетилхолинэстеразы, (1) — сообщил мне Захар. — Если это живое существо, то этот газ убьёт его.

— А мои химические заводы могут производить эту «Реакцию-С»? — задал я очень важный вопрос.

— Это боевое отравляющее вещество особой сложности, — ответил на это Захар. — На простом химическом заводе его не произвести. Но я могу построить автоматизированный завод, если у тебя есть такая потребность.

— Если можешь — буду благодарен, — произнёс я.

— Этическая сторона вопроса о применении химического оружия тебя не волнует? — уточнил он.

— Знаешь, — сказал я. — Этическая сторона этого вопроса начала волновать человечество только тогда, когда появилась возможность получить газовые бомбы в ответ. До этого оно смело применяло хлор, фосген, венсинит и им подобные. Я буду применять химию против этих ублюдков, покусившихся на МОЮ планету. Но, ввиду того, что это настоящая игрушка дьявола, буду делать это ограниченно, до тех пор, пока совсем не прижмёт.

— Ядерное оружие? — поинтересовался Захар.

— Ты что, хочешь узнать, как далеко я могу зайти? — догадался я.

— Да, — не стал отнекиваться Захар.

— Какой для меня практический смысл в ядерном оружии? — спросил я. — Если бы им можно было нанести какой-то значимый ущерб промышленности моего врага, тогда другой разговор, но применять ядерные боеголовки против живой силы — тратить их зря.

Насколько я знаю, доктрины применения ядерного оружия на Земле крутились вокруг того, что надо снести супостатам всю промышленность, чтобы нехило повысить свои шансы в постъядерном продолжении. Но вся проблема в том, что супостат думает точно так же. Вот на этом самом «но» у нас на Земле всё и держалось…

— Три автоматических военно-химических завода, — сказал Захар, сделавший из моего ответа какие-то умозаключения. — А также подземное хранилище, в котором и будут храниться накопленные запасы «Реакции-С».

Видимо, ему на долю секунды показалось, что я какой-то псих, жаждущий смертей ради смертей. Но короткий вопрос и анализ реакций его успокоил.

— Отлично, — хотел я улыбнуться, но не смог. — Когда я получу новые дроны?

— В течение двадцати минут они будут доставлены на перевалочную базу, — ответил Захар. — А теперь вопрос. Что ты собираешься делать с осадившими твой город силами противника?

— Обложу их снаружи, подтяну артиллерию и начну смешивать с грязью, — ответил я. — Они выбрали Севилью, так как посчитали её лёгкой целью. Но я покажу им, насколько они заблуждались.