спросить: «А ты точно не Ашак?» Я не знаю, чем заканчивается сказка, как и то, превращается ли он в волка. Встав на ноги, я ткнула его пальцем в грудь и уверенно произнесла:

— Докажи мне, что ты потомок «волчьего рода»!

Он широко улыбнулся, показывая белоснежные зубы, а в глазах заиграл озорной огонёк. В следующее мгновение Тангаур повалил меня на спину, от испуга я вскрикнула и закрыла лицо руками, а потом он потянул меня за рукав платья. Убрав руки, увидела, что тянет он зубами. Тангаур обратился в волка, но я по своей глупости пропустила обращение. Он слез с меня, потянулся и, скинув с себя рубашку, вылез из штанов. Сомневаюсь, что такой фокус с подменой возможно так быстро проделать. В конце концов он же не Гудини.

— Хорошо, я верю, что ты и правда волк. — Я поднялась и упёрла руки в бока. — Ты знаешь, как мне вернуться в своё тело?

— Догадываюсь. — Он наступил передними лапами на мои голые ноги и сел, задрав морду кверху. — Ты должна сыграть роль Агидель, но сюжет сказки менять нельзя, иначе в вашем мире не появятся 4 шихана: Юрактау, что означает Сердце-гора, Куштау — двугорбая гора, Шахтау, но поначалу его будут называть Ашактау, и одинокий шихан, похожий на задранную морду павшего коня, который прозовут Торатау. У этого мира есть незримые границы, за них не пройти, я пробовал, поэтому не делай глупостей.

— Всё настолько серьёзно? — удивилась я, вскинув брови.

Солнце спряталось за тучами, дул лёгкий ветер, со стороны деревьев доносился шелест листвы. Во мне зародилось предчувствие недоброго.

— Не пытайся сбежать от Ашака, — серьёзно произнёс он. — Когда он схватит тебя, не бойся, вырваться получится, а дальше поможет Урал.

— Что происходит с вами, когда сказка заканчивается?

— Всё начинается заново, и только я помню это. Такова участь защитника и хранителя мира.

Мне стало его жаль и я, присев, обняла волка и зарылась лицом в мех. Думаю, ему очень одиноко и грустно проживать жизнь, похожую на заезженную пластинку. Как он попал сюда? Есть ли у него родные? Неловко спрашивать об этом. Я молчу. Он тоже. Досадно, что волки не мурлычут как кошки. Совсем непонятно нравятся ли ему мои утешительные объятия. Вначале Тангаур показался горделивым и наглым, но теперь, когда я разглядела какой он проницательный и чуткий, он стал мне нравится. От этой мысли кровь хлынула к лицу и щёки загорелись румянцем. О чём я только думаю! И только я собралась выпустить его из объятий, позади меня раздался запыхавшийся детский голос:

— Агидель! Он здесь!

Тангаур зарычал. Я отпрянула от него и, выпрямившись, развернулась к ребёнку. Смуглый пухлый мальчишка, на вид не больше десяти лет, вытер со лба пот и кивнул. Знает ли его Агидель? Хотя бы не смотрит враждебно, спасибо и на этом.

— Айда, Ашак ждёт тебя.

Мальчишка привёл меня обратно в аул, провёл мимо юрт и большого загона для животных, оставил на поле возле деревянной ограды, тянущейся кругом. Вокруг уже столпились люди, а внутри круга стоял незнакомый молодой парень. По его доспехам и обжигающему взгляду я догадалась, что он и есть тот самый Ашак. Он направился в мою сторону, я расправила плечи и гордо подняла голову, а смелости мне предал разделяющий нас забор. Ашак снял с головы меховую шапку с хвостом и протянул мне. Я вопросительно посмотрела на подношение и перевела взгляд на него: темноглазый брюнет со смуглой кожей и хищной улыбкой. Встреть я его при других обстоятельствах, возможно, он бы мне даже приглянулся.

— Не нравится? — грубо спросил он, швырнул шапку на землю и плюнул рядом с ней.

Я опешила и выпучила на него глаза. Точно. Внешность очень обманчива. Тангаур предупреждал меня, что в груди его камень, хитёр, жесток и коварен.

— Я оседлал лучшего коня и примчал сюда, чтобы жениться на тебе! — высокомерно и громко произнёс он. — Быть может, желаешь в подарок сокола моего?

Только сейчас я разглядела кожаную перчатку на его руке, доходящую до локтя. Он пронзительно свистнул. Я подняла голову и увидела на посеревшем небе силуэт птицы. Как только сокол приземлился на кулак Ашака, я застыла, как вкопанная. Чёрные глаза птицы смотрят на меня со скрытой угрозой.

— Примешь?

Я отрицательно качаю головой, но надеюсь, что он не швырнёт птицу на землю, как проделал это с шапкой. Ашак усмехнулся, шикнул на сокола, тот разъярённо ответил «якк — якяаак» и взлетел.

— Раз подарками тебя не завоевать, я объявляю поединок, кто победит, тому с Агиделью и быть! — сказал он толпе.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Понимаю, если бы Урал предложил схватку за сердце дочери, но он-то куда!

— А если не вступит со мной никто в бой, моей ты будешь, так и знай, — самодовольно улыбаясь «обрадовал» он меня.

Так хотелось показать ему язык, но вряд ли Агидель так поступила. Вдруг задумалась о том, а почему бы мне не выйти против него. Всё равно не понимаю, какая взаимосвязь между Агидель и образованием гор, может, придумаем другой способ их воздвигнуть. А вот Ашака проучить не помешало бы, и только я открыла рот, как прозвучал голос Тангаура:

— Я выйду против тебя.

Люди зашептались, а я стояла с открытым ртом.

— Ценю твою смелость, — как-то неискреннее проговорил Ашак и пригласил жестом войти в круг.

Тангаур в облике человека прошёл мимо меня, ловко перепрыгнув через ограду, вступил в круг, так и не подняв на меня глаз. Я в ужасе от того, что он вышел без оружия. Это ли проявление смелости? Глупость! Какая же глупость! В руке Ашака блеснула серебряная сабля, и я подалась вперёд, намереваясь остановить неравную схватку. Уверенно поставила ногу на деревянную доску, прибитую боком, перелезла одной ногой, но вдруг кто-то снял меня с забора, подняв за подмышки, будто я тряпичная кукла, оставленная здесь ребёнком. У меня ни голоса, ни прав. Я не видела, кто это сделал, не получалось у меня найти среди лиц толпы и Урала. Два неприятных типа больно схватили меня за плечи и стали держать, как какую-то узницу.

— Смотри, как он разрубит его тело на части, — заявил мне один из этих грубых мужчин.

— Кто вы?

— Мы верные помощники Ашака, — ответил другой.

— Его пёсики? — дерзко уточнила я.

— «Верные» имеешь в виду? — Первый почесал затылок, и я горько усмехнулась.

— Да, то самое.

— Тогда не пёсики, а псы, — подхватил второй.

Я готова была закатиться истеричным смехом. Я хотела бы, чтобы