Ее Императорского Величества Мирославы Михайловны. Тогда же выяснил фамилию, имя и отчество второго родителя, возненавидел его лютой ненавистью и ненавижу до сих пор. Но в день пробуждения какое-то время не верил ни целительнице, заметившей серо-стальной кантик, ни своим глазам. А потом все-таки принял этот факт, как данность, и снова сосредоточился на тренировках. Благо, мне фантастически повезло попасть под крылышко главе рода Зыбиных и его дочери — той самой Суккубе, с которой я когда-то фанател. Да, с ними пришлось договариваться. Но условия, озвученные Александром Всеволодовичем, были по-настоящему достойными, поэтому я их принял не только разумом, но и душой, перебрался из Рязани в столичное поместье этого рода, поступил в Императорский Лицей номер один и принялся исступленно готовиться к инициации под началом очень неплохих пестунов. А еще гонял. Сначала на гоночном «Шторме», подаренном Раисой Александровной, потом на новенькой «Искорке», а сейчас к ним добавились «Хозяин Леса» в самом крутом тюнинге из всех возможных и честно выигранный «Ифрит». Кстати, он был не первым. Но «Фудзияму», выигранную чуть раньше, я подарил одной на редкость достойной особе. Но об этом я расскажу как-нибудь потом…

Второе повторение тех же ключевых слов, но «в комплекте» с жестами, которые матушка не могла не узнать, дало ожидаемый результат, и в ее глазах появилось облегчение… в комплекте с душевной болью. В этот момент меня тоже зацепило — я увидел не обезображенный череп, а то, прежнее Ясное Солнышко Рарогов, во всей ее прежней красе, и на миг ухнул в прошлое.

Слава богу, я вовремя вспомнил, что ей не в пример хуже, чем мне, вернулся в реальность и принял меры. То есть, ускорил рассказ, чтобы побыстрее вернуть матушку из моего недавнего прошлого в довольно неплохое настоящее:

— Так вот, правильный подход к тренировкам и удачно подвернувшийся реальный противник позволили инициироваться… в первых числах января… в физика со «вторичкой»-Молнией!

Тут у Валькирии округлились глаза, и я, узнав и это ее состояние, с трудом сдержал наворачивающиеся слезы. Тем не менее, способности связно мыслить не потерял, поэтому вывесил покров, окутал кулаки искрящимися кастетами и заставил самую любимую женщину во Вселенной забыть о ее проблемах:

— Как видишь, я не вру. А теперь оцени плотность заклинаний, вспомни, что с первых чисел января прошло два с половиной месяца, и спроси себя, как за это время твой сын умудрился дорасти аж до пятой ступени ученика!

Ответить она не смогла, но я смотрел в ее глаза, так что прочитал в них ответ и пожал плечами:

— Это возможно, мам. Особенно если в тебя целыми днями вливают алхимию некоего господина Штерна, выдают линзы-камертоны стоимостью с самолет, дрессируют толпой опытнейших пестунов и заваливают знаниями из категории «не для всех». А еще потихоньку вводят в высший свет, дав такую возможность. Какую? В данный момент я ношу фамилию Шахов и, де-юре, являюсь правнуком личной целительницы Императрицы-Матери. Да, через какое-то время перейду в род Волконских, но прекрасные отношения с Валентиной Алексеевной, которая тебя, кстати, и исцеляет, никуда не денутся.

Тут родительница зажмурилась, чтобы переварить новую информацию, и я, дав полминуты на это непростое дело, перешел к самому главному:

— А теперь слушай еще внимательнее: ты обездвижена целительским параличом, но только для того, чтобы не смогла навредить самой себе. Далее, никаких претензий у государства к тебе нет, поэтому к концу следующей недели, полностью выздоровев и обретя другую внешность, ты получишь новые документы и переселишься в нашу квартиру. Не будет проблем и у твоего друга-иллюзиониста, и у его сестры-целительницы — им, скорее всего, предложат достойную работу, но не насильно. И последнее… хотя, пожалуй, предпоследнее: нам есть, ГДЕ и НА ЧТО жить. Поэтому не забивай голову надуманными проблемами и просто жди полного восстановления. А еще знай, что на время твоего пребывания в этом особняке я переселюсь в него же. И пусть провести всю неделю рядом с тобой физически не смогу из-за ряда обязательств перед Волконскими, уже взятых на себя, зато буду появляться как минимум по утрам и вечерам. Впрочем, если я вдруг понадоблюсь в другое время, то лови взгляд светловолосой девушки, которая будет крутиться рядом с вами, моргай, скажем, четыре раза подряд, и она меня наберет…

Глава 1

Часть 2

…Намек в виде чуть приоткрытой двери в операционную был понят так, как требовалось, и Замятина, не став задерживаться в приемном покое, сходу прошла к нам. Увидев полутруп матушки на операционном столе, потемнела взглядом, затем оценила состояние Шаховой и, не говоря ни слова, метнулась к ней.

В любой другой ситуации реакция «прабабки» на обновление вызвала бы смех — она сладострастно охнула, непонимающе нахмурилась, прислушалась к себе, вытаращила глаза и ошарашенно уставилась на меня. Но мне было не до смеха, поэтому я сухо уведомил ее, что это заклинание является личной разработкой Незаменимой, дождался понимания во взгляде и представил девушку матушке:

— Мам, это Валя, моя Слуга. Она, как когда-то говорил Славка, надежна.

Последнее слово интонацией не выделял, так как моя родительница прекрасно знала, какой смысл в него вкладывал мой, несмотря ни на что, брат, и, судя по легкому шевелению век, лишенных ресниц, сделала необходимые выводы.

Представил и ее:

— Валь, информация не для распространения: это моя настоящая и горячо любимая матушка. Как видишь, пока не в лучшей форме. Пожалуйста, помоги Валентине Алексеевне поставить ее на ноги!

Сотрясать воздух звучными обещаниями Замятина не стала — коротко кивнула в знак того, что сделает все возможное, и унеслась переодеваться.

— Все, теперь ты сразу в двух парах надежных рук! — мягко улыбнулся я, а Шахова добавила:

— Поэтому снова отправится в целительский сон. Эдак часов до восьми вечера.

Пока я раздумывал, почему именно до восьми, и прикидывал, как бы побыстрее убить такой безумно долгий промежуток времени, целительница запустила руку под «палатку», отправила мою родительницу в беспамятство и повернулась ко мне:

— А тебе надо в лицей. Хотя бы на три часа. Для чего именно — не скажу: слушала монолог Мирославы Михайловны, практически ничего не соображая, так что запомнила только эти фразы. Хотя вру: в тот момент у меня перед глазами стоял уродский пушок на твоей верхней губе и подбородке, а сознание плавилось от желания устроить мелкой тезке разнос из-за того, что эта бестолочь до сих пор не «отключила» ненужные волосяные луковицы. Сама-то, небось, гладенькая везде, где