Осознать, расклассифицировать и научиться по мелким признакам определять наиболее характерные модальности — необходимая часть работы любого прикладного психолога, неважно, как официально называется его профессия: психотерапевт, коммивояжер, администратор, дипломат, президент концерна, банка или страны. В некотором смысле раскрытию этой темы посвящена вся эта книга, и автор вовсе не ставил себе целью ее (тему) исчерпать.

В последующих главах описание модальностей идет системно, в соответствии с последовательностью изложения архетипов, а здесь, в порядке иллюстрации вышесказанного и в качестве первого введения в тему автор предлагает вниманию читателя несколько наиболее широко используемых в жизни модальностей. Научившись правильно отслеживать их у себя и других, вы сделаете свои социальные взаимодействия существенно более ясными, точными и эффективными. Вопрос о том, какие архетипы стоят за рассматриваемыми модальностями, автор пока не обсуждает, втайне, однако, надеясь, что читатель попытается ответить на него сам; некоторая информация на эту тему содержится в следующих главах книги.

* * *

Модальности времени. Время, как известно, бывает настоящее, прошедшее и будущее, то есть у времени есть три основные модальности, которые в европейских языках обозначаются специальным выразительным средством, а именно формой вспомогательного глагола «быть» («я была замужем», «я буду дворянином»; в русском языке, в отличие от английского и немецкого, при употреблении настоящего времени этот глагол опускается, то есть говорится просто «я виноват» вместо «я есть виноват», но англичанин скажет именно так, полностью: «I am guilty»). Однако фактически временных модальностей гораздо больше, то есть существуют разнообразные оттенки времени, выражающиеся человеком отчасти грамматическими средствами, отчасти специальными словами, а в какой-то мере и с помощью интонаций и жестов. Интересно, что разные языки предлагают своим носителям значительно различающиеся спектры временных модальностей, так что точный перевод порой затрудняется или возникают существенные потери смысла.

Например, в английском языке имеется специальная грамматическая форма Present Continuous («Настоящее Продолжающееся»), описывающая действие, которое происходит на глазах человека, то есть действие, начавшееся некоторое время назад и заканчивающееся какое-то время спустя, в будущем. Эта форма означает гораздо большую вовлеченность в процесс, чем нейтральная Present Indefinite, то есть Неопределенное Настоящее. Например, можно неопределенно сказать: «I write letters» — «Я пишу письма» — в смысле, что вообще имею обыкновение их писать, иногда в моей жизни такое случается, и при этом вовсе не имеется в виду, что, скажем, за последний год своей жизни я написал их несколько или хотя бы одно, или планирую это сделать. Но уж если я употреблю Present Continuous, то есть на вопрос о том, что я сейчас делаю, скажу: «I am writing the letter», — то это значит, что вы оторвали меня от дела, и чернила на моей ручке еще мокрые, и лучше вам на некоторое время из моей жизни удалиться и дать мне возможность это письмо дописать. Последнюю ситуацию я определю выражением в модальности Present Perfect («Настоящее Законченное»): «I have written the letter» — «Я написал письмо», а точнее: «Я писал письмо и уже его дописал», — и это значит, что теперь я свободен и нахожусь в вашем распоряжении.

В русском языке нет прямых грамматических возможностей выражать описанные временные модальности, и носители языка употребляют вспомогательные слова (обстоятельства) и приставки к глаголам, обозначающие продолженность или законченность действия. Например, вопрос: «Ты съел кашу?» — может относится как к настоящему, так и к прошлому (вчера вечером), а «Ты уже съел кашу?» — только к настоящему, так как слово «уже» в данном случае символизирует временную модальность, которую англичанин определит как Present Perfect («Have you eaten the porridge?»), в то время как первый вариант («Ты съел кашу?») будет скорее всего воспринят англичанином, изучающим русский язык, как Past Perfect — «Had you eaten the porridge?», то есть приблизительно как «Съел ли ты кашу вчера вечером после телепередачи, в соответствии с моими указаниями на этот счет?» — хотя для носителя русского языка модальность в данном случае неочевидна: вопрос: «Ты съел кашу?» — может относиться как к прошлой (Past Perfect), так и к настоящей (Present Perfect) ситуации, и ребенок может воспользоваться этой неопределенностью в своих целях — например, его ответ: «Да», — может относиться ко вчерашней трапезе, в то время как к сегодняшней он еще и не прикасался.

Уже упоминавшаяся модальность Present Indefinite («Настоящее Неопределенное») может быть передана на русском языке с помощью таких слов и выражений, как «вообще», «мне свойственно», «иметь обыкновение», «нередко», «во многих случаях» и т. д. Например, предложение «Я имею обыкновение ходить на лыжах» звучит по-русски несколько неуклюже, но довольно точно передает смысл и модальность английской фразы «I ski».

Конечно, и русский язык обладает особыми, трудно передаваемыми на другие языки временными модальностями. Глагол «быть», теряя свою определенность, превращается в «бывать», или вовсе в «бывывать»:

«бывать» означает «быть, но нерегулярно»

«бывывать» означает «бывать, но редко».

Примеры:

— У вас есть трудности с переводом на английский?

— Бывают.

— А метровые щуки в вашем озере есть?

— Бывывало, ловились.

Модальности «бывания» и «бывывания» можно, конечно, пытаться передать на английском языке, употребляя слова типа «sometimes», «eventually», «seldom» и т. п., но специальной грамматической формы такого рода в этом языке нет. (Чем отличается культурный человек от дикого? В первую очередь используемыми модальностями. Насколько мягче звучит «я передавал», чем «я передал» — но, увы, это смягчение возможно лишь в прошедшем времени: в настоящем существует только краткая (переходная) форма: «я передаю», но никак не «передаваю».)

Вероятно, сравнительная филология могла бы составить внушительный список разнообразных временных модальностей, используемых в различных языках, и их осознание и освоение в рамках родного языка существенно продвинуло бы коммуникативную культуру человека — но эта работа еще впереди. Автор же переходит от лингвистического к психологическому аспекту рассмотрения временных модальностей.

Поговорим сначала о будущем. Каким оно бывает? С психологической точки зрения, тут возможны разнообразные варианты, и для человека весьма небезразлично, какой из них в данный момент подразумевается. Итак, представим себе человека, пытающегося вообразить и оценить будущее развитие некоторых событий. Перед его мысленным взором как результат внутренних усилий или поданное извне возникает определенное будущее. И в какой же модальности может он его воспринимать? Будущее может предстать в своей вероятностной модальности, показавшись человеку:

— абсолютно невероятным (невозможным)

— маловероятным, но возможным

— проблематичным (может быть, будет так, а может быть, и по-другому)

— весьма вероятным (скорее всего, будет именно так, но есть шансы и против)

— несомненным (будет именно так, исключая вариант крупной катастрофы).

Не менее важна модальность желательности будущего, которое может быть:

— абсолютно неприемлемым

— крайне