«Ворошилов был командующим на определенном участке внутреннего фронта. Имел на нем вначале большие неудачи, поправленные удачами на других участках, где командовал не он. Приписывать себе успех борьбы с Григорьевым он может лишь по большому недоразумению. Донесения его штаба о разгроме Григорьева под Александрией оказались ложными... Утверждения Ворошилова в области его собственных успехов постыдно преувеличены».

Новая жизнь началась для Ворошилова осенью 1919 года, когда Троцкий подписал распоряжение Реввоенсовета Республики о создании Первой конной армии. Ворошилов стал членом РВС армии и оставался на этом посту до мая 1921 года.

Обиженный Троцким Ворошилов стал одним из лидеров так называемой военной оппозиции. В нее вошли выдвинувшиеся в годы Гражданской войны командиры и комиссары. Они утверждали, что бывшим офицерам в любом случае доверять нельзя и назначать на высокие должности можно только коммунистов.

Оппозиция возражала против принятого 12 декабря 1918 года Совнаркомом положения о правах и обязанностях командира армии и фронта. Командующий получал полную самостоятельность в оперативных и стратегических вопросах и право назначения всего командного состава. А комиссара лишили права командовать, оставив ему только функции политического контроля. Ворошилов же искренне считал себя полководцем, который не нуждается в спецах.

Ленин подавил военную оппозицию. Ворошилову и его единомышленникам пришлось отступить. Но глубокое недоверие к бывшим офицерам в нем осталось на всю жизнь. И, уже став наркомом, он позволил органам госбезопасности уничтожить многих царских офицеров, преданно служивших Красной армии...

В марте 1921 года Ворошилов участвовал в ликвидации Кронштадтского мятежа — в роли военно-политического комиссара сформированной для взятия крепости Южной группы войск. В том же году его назначили командующим войсками вновь созданного Северо-Кавказского военного округа (СКВО). Ворошилова избрали членом ЦК партии и членом Юго-Восточного бюро ЦК (оно существовало в 1921 — 1924 годах, руководило партийными организациями Северного Кавказа, располагалось в Ростове-на-Дону).

Своей карьерой он был полностью обязан своему высокопоставленному другу. Сталин из Москвы заботливо следил за продвижением Ворошилова по службе и в партийной иерархии. Климент Ефремович был его вернейшим и искренним сторонником в борьбе против Троцкого.

25 января 1921 года Сталин писал Ворошилову в Ростов, где находился штаб Северо-Кавказского округа:

«Друг!

Дела в Питере и Москве пошли хорошо: платформа Ленина и других собрала огромное большинство. Мы здесь не сомневаемся, что ты, Фрунзе, Молотов, Минин и другие сумеете завоевать Донбасс (съезд горнорабочих тоже за нас высказался), промышленные города и армии. Евдокимов, Мельничанский и Залуцкий помогут. Не мешало бы Петровского использовать на правобережье. Не отдавайте без боя ни одного делегатского места ни Троцкому, ни рабочей оппозиции.

Привет т. Буденному.

Твой Сталин».

Иосиф Виссарионович не упускал случая встретиться с одним из самых преданных союзников. Вот его письмо от 27 августа 1921 года:

«Ну, друг!

Числа 10 августа думаю двинуться в Ростов и далее в Москву. Хорошо было бы повидаться с тобой и поговорить о делах на Юго-Востоке. Если есть возможность, приготовь пудов десять хлеба для меня, если нет, конечно, не нужно.

Жму крепко руку.

Привет Буденному, Бубнову.

Твой Сталин».

После окончания Гражданской войны военная служба Ворошилову изрядно надоела. 2 ноября 1921 года Ворошилов по-дружески обратился к Сталину:

«Дорогой Иосиф Виссарионович!

В Москве я тебе уже говорил о моем намерении переменить свое «амплуа», а сейчас это решил твердо. Работа в Военведе мне уже опостылела, да и не в ней теперь центр тяжести. Полагаю, что буду полезней на гражданском поприще. От тебя ожидаю одобрения и дружеской поддержки перед ЦК о моем откомандировании. Хочется поработать в Донбассе, куда и прошу ЦК меня направить. Работу возьму какую угодно и надеюсь снова встряхнуться, а то я здесь начал хиреть (духовно). Нужно и меня пожалеть.

Крепко обнимаю.

Твой Ворошилов».

Но Сталин не захотел расставаться с одним из своих главных союзников в армии, хотя тогда и не предполагал, что очень скоро сделает Климента Ефремовича военным министром.

Северо-Кавказский округ в двадцатых годах отнюдь не был тихой заводью. На юге России, в Ставрополье и на Кубани не утихало повстанческое движение (см. Независимое военное обозрение. 2002. № 8). Казаки и народы Северного Кавказа не желали покоряться. В общей сложности примерно семь тысяч человек с оружием в руках вели борьбу против советской власти.

В ноябре 1921 года Ворошилов докладывал в Москву:

«Около 55 процентов состава войск ведут непрерывную борьбу с бандитизмом, тенденции коего, несмотря на приближение зимы, не склонны идти на понижение. К началу ноября силы повстанцев в округе представляются в количестве 95 банд, организационной силой примерно 4500 сабель и около 1000 штыков при 60—70 пулеметах разных систем...

Основной и главной силой повстанцев было и есть стремление к свержению советской власти, почему всякое осложнение обстановки в масштабе республики, будь то в Закавказье или на западных границах в равной мере, но отзовется немедленно в СКВО в смысле открытых восстаний...»

Ворошилов приказал повстанцев, взятых в бою с оружием в руках, «беспощадно расстреливать», семьи их выселять, имущество отбирать и передавать беженцам. Служба на Северном Кавказе укрепила в нем представление об опасном внутреннем враге, который только и ждет сигнала извне, чтобы восстать.

Когда Ворошилов командовал округом, он столкнулся и с чеченской проблемой.

Во время Гражданской войны чеченцы поддержали большевиков и сражались против белых войск генерала Антона Ивановича Деникина. Советская власть хотела их поощрить: из станиц стали выселять терских казаков, которые, напротив, воевали на стороне белых, а казачьи земли отдавали чеченцам.

В конце 1920 года на Северном Кавказе образовалась Горская республика. В нее входили округа: Чеченский, Ингушский (Назрановский), Северо-Осетинский (Владикавказский), Кабардинский, Балкарский, Карачаевский и Сунженский.

В 1922 году из Горской республики выделилась Чеченская автономная область (в 1924-м выделилась и Ингушская автономная область, их объединили в 1934 году).

10 ноября 1922 года информационный отдел ГПУ сообщал руководству страны:

«С прибытием в Чечню красноармейского отряда в 400 штыков, 100 сабель и трех пулеметных команд с 50-ю пулеметами настроение чеченцев внешне улучшилось, однако положение в Чечне остается весьма серьезное.

Отношение чеченцев к Советской власти враждебное. Местные националисты ведут усиленную агитацию среди чеченцев и пользуются большим сочувствием населения. По многочисленным сведениям видно, что деятели-националисты прилагают все усилия к тому, чтобы окончательно сорвать продкампанию, организовать вооруженные отряды для борьбы с Советской властью и объявить ей