Поменяй на свою. — моя мать оставила свою подпись на бумаге и пожала «моей новой маме» руку. Я крайне удивилась и почувствовала, что в моем глазу дрожит слеза. Не в силах сдерживаться, я убежала на улицу. Сев на скамейку, я прикрыла лицо руками и тихо заплакала. Хоть мама и издевалась надо мной, но я любила её! А она?! Продала меня. Нет, ВЫКИНУЛА. Это были единственные мысли, которые я была не в силах выкинуть из головы. Лицо стало постепенно набухать от слез, а всхлипы становились громче и громче, как вдруг я услышала голос какой-то девочки.

— Привет, почему ты плачешь? — голосом нимфы произнесла она. Даже не обернувшись, я огрызнулась.

— Не твоё дело. — девочка вздохнула и я посмотрела на неё. Не ней висела белая накидка и такое же ожерелье, а также её кожа была бело-зеленой, словно у мертвеца.

— Я раньше тоже плакала. Я потом меня убили. А тебя когда убили?

— Не смешно.

— Ой. — прошептала девочка и, когда я обернулась, её след простыл. Оглянувшись по сторонам, я её не заметила, но территория церкви была огромной, поэтому она не смогла бы убежать за пару секунд. Из моих мыслей меня выдернуло прикосновение Тети Кристиан. Я не хотела её видеть, но она кажется, не поняв этого, заговорила:

— Изабелла. Ты все правильно поняла. Но так будет лучше для твоей мамы. Ты же хочешь ей счастья? — усмехнувшись я воскликнула.

— Конечно, я же всем мешаю. — Тетя Кристиан отпустила мое плечо, которое поглаживала и строго сказала:

— Не правда. Милая, ты уже взрослая и должна понимать.

— Я все понимаю. — резко я вновь почувствовала боль на затылке, от которой я скрутилась.

— Что случилось? — испуганно сев перед мной на колени, произнесла женщина.

— Затылок… — прошипела я. Кристиан подбежала сзади и стала смотреть. Не услышав ответа в течении нескольких минут, я спросила:

— Тетя Кристиан, чего вы так смотрите? Там язва? — испугано воскликнула я.

Но женщина так и не заговорила, лишь то, что я чувствовала, как трясется её рука, касавшаяся моей спины, доказывало мне, что она здесь. Боль на затылке не прекращалась, лишь ощущение, что мне делают клеймо сменилось на щиплющее.

— У тебя на затылке. Номер 486. Ведьма номер 486! — закричала Кристиан, да с такой силой, что люди рядом с церковью стали косо на неё смотреть..

2 глава — не рассчитанный план

— Тетя Кристиан или мама. Плевать! Что вы имеете в виду? Какая к черту ведьма? — усмехнулась я. Ведьма, серьезно? Её глаза расширились, лицо стало еще белее, будто она говорила правду. Нет, это не может быть правдой. Ведьм не существует! Вдруг женщина схватила меня за руки и на выдохе произнесла:

— Изабелла, это важно! — Кристиан сжала мою руку еще сильнее и потащила к машине. Её тяжелое дыхание заставляло меня переживать, ведь моя новая мама. мама. псих? Я пыталась вырваться, как вдруг затылок стал болеть еще сильнее и боль сделала свое дело. Я просто стала волочиться за ней, а перед моими глазами все выглядело размыто. Ноги, руки, все тело стало ватным от боли. Меня больше не волновали ни мои родители, ни ведьмы, ничего..

* * *

Кристиан сказала мне пройти в гостиную и, когда её паника закончилась, женщина стала медленно говорить:

— Возможно ты мне не веришь, но у меня есть алиби. — стакан в её руках трясся словно она была 90-летней старушкой.

— Давай. — уже без былой грубости и уверенности, произнесла я.

Кристиан подошла ко мне сзади и надавила на свежую рану. Палец женщины зашипел. Чувство, что кровь льется по спине, заставило сжаться. Сжаться в надежде, что скоро все прекратится. Я закричала и сразу отдернулась от неё. Зажмурила глаза, чтобы сменить фокус внимания. Все бестолку. Боль стала невыносимой. Я не могла держать эмоции в себе, так же, как что-то инородное, что выходило из меня. Я не знаю, как описать те ощущения, но я чувствовала, как будто из каждой моей поры дует ветер. Также голова и затылок болели и пекли до крика. Я стала неконтролируемо кричать, да с такой силой, что и горло стало хрипеть. Представляю реакцию соседей. Мои ноги стали дергаться и я сама стала биться в неконтролируемых конвульсиях. Но самое страшное было, что Кристиан, отныне моя новая мама, даже не пыталась помочь. Она просто стояла с равнодушным выражением лица и смотрела на меня. В её глазах проскальзывало понимание, будто она через это прошла. Так и должно быть. А мне стало чертовски обидно, и мысли, что она мне что-то подмешала вчера, забили, и так больную, голову. Как вдруг все прекратилось. Мысли были туманными и я увидела перед собой инородное существо, у него не было ног, а также лица. Вместо конечностей на нем висела черная мантия, как на той девочке возле церкви. А вместо лица красовалась черная маска с белыми, светящемися шарами вместо глаз и таким же ртом. Существо с интересом смотрело на меня, а я потеряла дар речи от ужаса. Неужели за мной пришла смерть? Думала я, чувствуя, как у меня наворачиваются слезы. Вдруг существо превратилось в милого мальчика, который опустился перед мной на колени, и произнес:

— Здравствуй, госпожа. Я твой Тач, имя мое Джонни. — я сглотнула слюну, накопившуюся во рту, и попыталась отдышаться. Он выглядел так страшно, будто сейчас он вновь станет монстром, из его рта начнет капать на пол слюна, после чего он накинется на меня и разорвет на части. Я не понимала, что он говорит. Это был странный, не знакомый мне язык. От этого стало еще страшнее, тело словно окатило ледяной водой. Существо, которое говорит на непонятном языке, ведьмы, что происходит?! После я произнесла:

— Кристиан, на каком языке он говорит? — женщина ударила себя ладонью по лбу и что-то сказала существу. После чего направив на меня ладонь, прошептала какое-то заклинание. В тот же момент беспокойство уменьшилось вдвое. Но мои пальцы все равно вжались в ладони оставляя едва заметные порезы от ногтей.

— На русском, секунду. Сейчас ты начнешь понимать. — Существо развело руки и стало что-то шептать. В момент оно вновь стало монстром. В хороводе яркого белого света закружились фразы, текст вероятнее всего был на том же языке. После вокруг него заискрился ослепляюще синий свет, закрывая собой буквы. Я прикрыла глаза рукой, но Кристиан спокойно смотрела на свет. Он слепил как солнце, а она без очков могла не отворачиваться и даже не моргать! Хоть это и