Девочка сложила руки на коленях, ожидая ответа Мэгги. Мэгги ошеломленно смотрела. Эта маленькая девочка видела призраков… так же, как и она. Тонкая бровь снова настойчиво приподнялась. Мэгги поспешила представиться:

— Меня зовут Маргарет. Но ты можешь звать меня Мэгги. Как тебя зовут?

Мэгги подумала, что, возможно, уже знает ответ, но он был слишком нереальным, чтобы быть правдой, и она ждала, затаив дыхание.

— Меня зовут Элизабет, но ты можешь звать меня Лиззи. — сказала девочка в той же последовательности, что и Мэгги. Мэгги попыталась придать своему лицу выражение спокойного одобрения.

— Твою старшую сестру зовут Ирен? — поинтересовалась Мэгги вслух, пытаясь выглядеть непринужденно. Она ошиблась. Она видела, как девочка думала, что ее посетил ангел смерти.

Выражение лица Лиззи сразу стало настороженным, и страх снова пробежал по ее чертам:

— Что тебе от нее нужно?

— Ничего… Я ничего не хочу. — Мэгги покачала головой, подчеркивая свои слова. Как она могла объяснить? Они пристально смотрели друг на друга несколько долгих мгновений. Лиззи снова заговорила первой.

— Большинство призраков обычно не разговаривает со мной, — сказала она, как ни в чем не бывало. — Они просто ходят, занимаются скучными вещами и делают вид, что меня не существует. Это очень задевает.

Мэгги улыбнулась этому. С этим он была согласна.

— На самом деле я не призрак.

— Вы, конечно, …

— Нет. Я не умерла, я просто сплю. Хочу сказать, я не думаю, что мертва. — Мэгги внезапно поняла, что вполне могла быть и мертва. Возможно, она вернулась в прошлое, потому что именно там существовал Джонни. Если так, то она предполагала, что Бог был к ней благосклонен; где бы ни был Джонни, она хотела быть там.

Лиззи поднялась с кровати и пошла к Мэгги, решительно подняв подбородок. Она шла, слегка прихрамывая, и Мэгги заметила, что ее правая нога была немного тоньше левой.

— Ты поранила ногу?

— Мне только на прошлой неделе сняли гипс. Я сломала ногу, упав с дерева на заднем дворе, однако оно того стоило. Я увиделась с мамой. Она разговаривала со мной так же, как и ты. И я могла видеть через нее, как и через тебя. Вот откуда я знаю, что ты призрак. — Лиззи встала прямо перед Мэгги и вызывающе скрестила руки на груди.

— Откуда ты знаешь Ирен? И почему ты в моей комнате? — Маленькая девочка была немного нахальной — в этом никаких сомнений. Она немного напоминала Мэгги себя. Возможно, способность видеть призраков закалила их и придала смелости перед лицом невозможного.

— Так. Это может показаться странным… но я твоя… твоя… внучка, — неуверенно закончила Мэгги, зная, как нелепо это звучит. Но разве сны не должны быть немного странными? Внезапно та же притягивающая сила, которую она почувствовала, когда сидела рядом с Джонни в машине отца Ирен, начала обволакивать ее. Мэгги сопротивлялась ей. Она никогда не знала свою бабушку и хотела остаться. Притяжение немного стихло. Она снова заговорила:

— Я тоже живу в этом доме… просто через некоторое время.

На этот раз обе брови Лиззи поднялись и скрылись под завитками ее челки. Притяжение вокруг Мэгги усилилось, требуя ее поддаться. Она в раздражении снова оттолкнула его.

— Моей мамой была Дженис… твоя дочь.

Притяжение становилось все сильнее, как сжимающиеся тиски. Мэгги резко вдохнула и попыталась освободиться от невидимых уз.

— Мэгги? — Лиззи протянула руку. — Теперь я почти не вижу тебя, Мэгги. Ты не можешь остаться ненадолго? Мне уже надоело сидеть с Джейми. В конце концов, он всего лишь плюшевый мишка.

Мэгги тоже едва могла видеть Лиззи. Комната сузилась, и Мэгги вновь унесло прочь от прошлого, а мир, в котором находилась Лиззи, померк, как свет.

***

Сначала она подумала, что это папа зовет ее, обращаясь к ней самым ласковым голосом. Она хотела увидеть его. Она хотела, чтобы ее обняли и приветствовали. Она боролась, чтобы выбраться из тьмы, в которой плыла. Голос упорно уговаривал ее. Она с нетерпением двинулась к нему. Теперь она могла бы быть с ними…с папой и мамой, и Джонни тоже. О, пожалуйста, и с Джонни тоже.

Но это был не папа. Это был Гас. Она перестала сопротивляться. Она любила Гаса, но Гас принадлежал миру, где Джонни больше не существовал; это был мир, в котором она больше не хотела жить. Но она поднялась слишком близко к поверхности и уже не могла не слышать слова, льющиеся на нее.

— Вы ему очень нужны сейчас, мисс Маргарет, — настаивал Гас. — Ему очень нужна ваша помощь. Он прошел через ад и вернулся, чтобы быть здесь с вами. Вам нужно проснуться. Вы должны проснуться сейчас, мисс Маргарет.

Слова Гаса донеслись до нее снова. Гас сказал, что Джонни… жив? Джонни здесь? С огромным усилием Мэгги открыла глаза.

— Где он? — прохрипела она. Ее горло царапало так, словно им отшлифовали пол всего спортзала. Боль пронзила ее, заставив вздрогнуть и закрыть глаза. Она тут же открыла их и посмотрела на Гаса. Вокруг нее возникла суматоха, прозвучала серия коротких звуковых сигналов, и прибежали две медсестры и один врач. Пациентка пришла в себя. Мэгги переносила суету, касания и вопросы, стараясь как можно меньше двигаться и говорить. Ирен, которая тоже была там, ворвалась и бросилась к кровати Мэгги. Слезы текли по ее мягким щекам. Чуть позже разрешили зайти и Шаду, но он остался стоять у двери. Он молча смотрел на нее, но она видела облегчение в его карих глазах; облегчение, которое расслабило его сжатые губы и изогнуло их в легкую улыбку. Она попыталась улыбнуться в ответ. Ее губы были настолько сухими, что она смогла только поморщиться, поэтому она подняла руку, чтобы слегка помахать ему. Это движение заставило ее почувствовать натяжение в руке, и она посмотрела на катетер, стоявший в ее левом запястье. Это напомнило ей о сне. Она была с Джонни, но он не мог ее видеть. Он вел машину отца Ирен. От него так приятно пахло, и он был до боли реальным. Этот сон не был похож ни на что когда-либо испытанное ею.

— Тебе нужно отдохнуть, дорогая. Я вижу, что ты все еще немного не в себе. — Мэгги поняла, что Ирен обращалась к ней и продолжала говорить уже несколько секунд. Она виновато посмотрела на тетю. Шад на прощание наклонил голову, и Ирен с Гасом последовали за ним.

— Гас! — Хриплый шепот Мэгги заставил его задержаться.

— Идите, я всего