накинута овчинная безрукавка, и поднялся на третий этаж. Идя по длинному тёмному коридору с дверями ведущими в жилые комнаты майор услышал шум, который доносился из общей кухни. Проходя мимо проёма лишённого двери офицер увидел выложенное светлым кафелем помещение с тремя электрическими плитами у которых суетились несколько женщин в пёстрых халатах, а среди них бродил худой высокий пожилой взъерошенный мужчина одетый в растянутое на коленках трико и потрёпанную белую майку. Судя по его поведению, он неплохо погулял накануне и теперь клянчил у женщин выпивку.

— Товарищи соседки, — хрипел мужчина. — Имейте сострадание. Налейте писярик самогона.

Женщины отмахивались от назойливого соседа посылая его по известному адресу, но в более мягкой форме. Увидев проходящего мимо кухни офицера вся компания дружно с ним поздоровалась. Майор ответил кивком головы и проследовал дальше по коридору, заканчивающимся окном на котором отсутствовало форточное стекло и его заменяла фанера. Возле окна приоткрытая дверь из-за которой слышалось мерное журчание воды, значит там находился общий туалет. — «Знакомая обстановка», — усмехнувшись подумал офицер. Он подошёл к обшарпанной двери с коряво написанными красной краской цифрами четыре и восемь. Открыв дверь майор шагнул в полумрак комнаты. Помещение было небольшое с потёртыми блеклыми обоями на стенах. Он щёлкнул выключателем. Засветилась маломощная лампочка свисающая с потолка на перемотанном в двух местах изолентой проводе. Напротив друг друга у стен стояли две панцирные кровати со скрученными матрасами. В углу небольшой стол, под ним две табуретки. На окне отсутствовали шторы, зато на подоконнике стояла пустая консервная банка из-под шпрот выполняющая функцию пепельницы. Около входа располагался встроенный шкаф из ДСП. Майор подошел к шкафу, поставил на пол чемодан и открыл створки. Внутри лежали постельные принадлежности. С улицы послышались громкие женские голоса. Офицер закрыл шкаф, прошёл к окну доставая из кармана плаща пачку астры и выглянул во двор.

Внизу около детской площадки стояли две молодые женщины бурно что-то обсуждая. Одна из них держала в руках бумажный листок распечатанный прямоугольниками с проштампованными по ним круглыми синими печатями. Женщина что-то объясняла другой кивая на лист и указывая рукой в сторону жилого района. Похоже, что где-то выкинули товар и можно было успеть отовариться на оставшиеся талоны или как их ещё называли, купоны, которые как раз и держала в руках женщина. А как же иначе, ведь до конца месяца оставались считанные дни и не факт, что нужный товар всегда был на прилавках. Взять не успели, талоны пропадали и их можно было выкинуть. Но были чудаки, которые собирали эти самые купоны. Они свято верили, что смогут обменять талоны-купоны потом, когда станет получше, на очень нужную им вещь. Причём вещь у каждого была своя. У молодёжи, это аудио плеер или вообще видеомагнитофон, у пожилых почему-то всегда цвЯтной телевизор. Тогда ходила такая байка по Союзу, кто соберёт тысячу талонов и принесёт их куда скажут, (а это место обязательно будет на складе или рядом), то выберет себе что хочет, ну доплатит там чуток и всё, нужный предмет (мечта) в кармане. Как такое могло произойти в городе со статусом З. А. Т. О. (закрытое административно-территориальное образование или в просторечии почтовый ящик), где полки ломились от всяких излишеств? После начала горбачёвской конверсии оборонки, в СССР сняли с некоторых городов положение закрытых, прекратив при этом особое снабжение вообще для всех З. А. Т. О. Товары тут же исчезли из магазинов, а взамен появились талоны на продукты и предметы первой необходимости, впрочем, как везде по стране. В довесок ко всему сократили до минимума финансирование жилищно-коммунальных служб. В следствии чего, когда-то процветающие города за пару-тройку лет начали превращаться в трущобы.

Майор прикурил сигарету, затянулся и выпустил струйку дыма вверх. К женщинам присоединилась ещё одна. Они начали громко спорить. Через пару минут, дамочки продолжая разговаривать в полный голос, пошли в сторону жилого комплекса. Офицер затушил окурок, опять осмотрел комнату и начал обустраиваться на ночлег.

★ ★ ★

В шесть утра, когда было ещё совсем темно, за ним заехали те же суровые дядьки уже на служебном уазике и повезли на новое место службы. Проехав по единственному пустому городскому проспекту, машина, не останавливаясь на посту ГАИ при выезде из города, устремилась по шоссе в восточном направлении. Вскоре впереди по трассе вдалеке замаячили электрические огоньки. Причём некоторые из них были красного цвета и находились высоко над землёй. Офицер предположил, что возможно это трубы предприятия расположенного рядом с гарнизоном, но лишних вопросов решил не задавать. Наконец один из суровых сказал, что подъезжают. Но вместо гарнизонного КПП майор увидел заводскую проходную. Ворота были открыты. Не останавливаясь машина проскочила пост, промчалась по территории завода и подъехала к цеху, огороженному глухим высоким забором остановившись напротив ворот. Майор взглянул через окно на объект. Поверх забора, по всей его длине торчали кронштейны, на которых через изоляторы была натянута колючая проволока, значит колючка находилась под напряжением. Две смотровых вышки с тёмными окнами высились на противоположных углах периметра, из-за чего не было видно, есть там кто или нет. Водитель посигналил. Ворота дёрнулись и начали со скрежетом отъезжать в сторону открывая проезд, пока не остановились полностью издав натужный визг. Машина въехала на огороженную территорию и через закатанную асфальтом внутреннею площадку подрулила к цеховым воротам. Суровые мужики вышли из автомобиля попросив о том же майора. Офицер с непонимающим видом, крутя головой во все стороны вылез следом. Они вошли в цех.

Внутри было тихо. Тусклый свет от уличных фонарей пробиваясь через грязные цеховые окна создавал гнетущее настроение. Один из суровых щёлкнул тумблером прикреплённым возле входа. Под потолком у дальней стены начали разгораться несколько ртутных ламп высвечивающих в большом помещении стоящие рядами столы-каталки, на которых лежали открытые деревянные ящики наполненные землёй. Вдоль стен расположились стеллажи с какими-то склянками и коробками. Всё это хозяйство покрывал пыльный слой добавляя мрачности. На стене, где уже разгорелись лампы, во всю длину и высоту висела большая панель-панорама. Благодаря ярким краскам, создавалось впечатление, что панораму повесили совсем недавно, в отличии от других предметов находящихся там и сливающихся из-за пыли с бетонным строением. Панель составляла панно, на котором на фоне колхозных полей изображались довольный рабочий химической промышленности в белом халате с распахнутыми руками, сжимающими колбу и пробирку в каждой, и улыбающаяся колхозница в косынке и комбинезоне держащая в руках сноп пшеницы с колосьями невероятных размеров. Над ними красовалась надпись большими красными буквами «СЛАВА СОВЕТСКИМ ХИМИКАМ».