Шрифт:
Закладка:
Михель вспомнил, как впервые встретился в своем родном городе с Гарбом, Каввелем и Бурбалкой. Минотавр тогда находился под действием неправильно приготовленного оборотного зелья и больше походил на человека-недомерка, чем на могучего воина, но уже тогда в быка он перестал обращаться.
— Нет, проклятие, вроде как, все еще было на нем, когда мы последний раз виделись, — сообщил монах. — Только это было в девятом круге Эльжахима, который здесь на Лумее известен как ад.
Раздалось несколько вскриков. Суеверные матросы начали перешептываться, обеспокоенно глядя друг на друга.
— Думаю, что я и мои друзья выбрались оттуда в добром здравии, — успокоил их Михель. — Каввель был в своем теле и при секире.
— Значит, капитан живой есть! — радостно заорал Рыдло. — Ура капитан! Срочный якорь снимать, мы идти капитан искать! А ты мой гость есть! Друг капитан — мой друг есть. Мы так наш капитан назад хотеть! Подождать минуточка… Капитан никогда человек не доверять и не дружить. Ты не лгать?
— За что! — донесся откуда-то снизу полный муки крик, перешедший в еле слышный стон.
Михель поменялся в лице. Его глаза сузились в щелочки, а желваки на скулах заходили ходуном.
— Этот голос! — сквозь зубы процедил он, игнорируя вопрос гнома. — Я узнаю его из миллиона. Что вы сделали с Гарбом, поганые коротышки? Да я вам ноги повыдергиваю, а Каввель остальное отрежет!
Матросы без всякой команды вновь вскинули арбалеты, целясь в монаха, которого на этот раз ничто не защищало.
Рыдло, успевший отодвинуться ближе к своим, пытался лихорадочно сообразить, что нужно сделать. С одной стороны, капитан действительно мог оказаться живым. Если предположить, что этот странный монах его друг, то не сносить им всей командой головы, случись с ним что-то. С другой, он действительно мог солгать, и он опасен.
— Там просто пленник есть, — осторожно сказал шкипер. — Если гадкий эльф этот большой гоблин портить, я не мочь он продать. Надо идти смотреть.
— Гоблин? — взревел Михель, получив подтверждение своих подозрений.
Не дослушав последнюю часть, человек бросился к спуску в трюм, который виднелся за спинами гномов. Несколько арбалетных болтов свистнуло в опасной близости, но монах ловко поймал две штуки прямо на лету, а от остальных просто увернулся. Коротышки мячиками отскочили от бешеного в стороны.
Один сокрушающий удар распахнул окованную серебристым мифрилом дубовую дверь не в ту сторону, в которую она должна открываться, заодно наполовину выломав из креплений дверной короб. Рыдло рявкнул на чересчур ретивых подчиненных и бросился вниз по лестнице за человеком. Еще не поздно все ему объяснить ошибкой. Монах, похоже, не врал насчет ада. С такими способностями ему сам морской черт не страшен.
Внизу после яркого полуденного солнца царил слепящий сумрак, задержавший Михеля только на пару секунд. Глаза быстро привыкли, и он устремился дальше, пробираясь между бочек с водой и солониной, какими-то сетями и коробками. Человек пронесся мимо нескольких дверей и переборок, прислушиваясь к доносящимся из глубины трюма стонам.
Еще одна дверь распахнулась где-то дальше. Из нее брызнул свет фонаря и выглянул недовольный эльф. Типичный представитель своей расы: худой, невысокий, изящный. Разве что типично прекрасные черты лица искажала гримаса ненависти и безумия, а руки, запачканные чем-то черным по локти, производили однозначно отталкивающее впечатление. Даже мясники за работой выглядят опрятнее. В его заляпанном бурыми и черными пятнами одеянии можно было с некоторым трудом узнать облачение мага.
Увидев Михеля, эльф взвизгнул и попытался закрыть дверь.
— Я еще не закончил эксперимент!
Не успел.
— Убью! — зарычал монах.
Человек бросился к двери и обрушил на колдуна град мощных ударов руками и ногами. Тот попытался защититься при помощи своего искусства, но безуспешно: кровь на руках плохо сочетается со стихийной магией.
Эльфов отличает субтильное телосложение. При таком раскладе даже у простого необученного человеческого крестьянина в рукопашной есть преимущество перед обычным остроухим. Чаще всего оных выручает природная ловкость, склонность использовать дальнобойное оружие и магию, да способность быстро бегать. У закаленного суровыми монастырскими тренировками Михеля не было ни единого шанса проиграть, даже если бы чародей успел применить любое несложное заклинание из своего арсенала.
— Гарб, ты как?
Ответом послужил еще один протяжный стон.
Изверг быстро отправился отдыхать на подгнивающих досках трюма, а боевой монах переступил через него и молнией ворвался в помещение, служившее на корабле для содержания пленников. Открывшаяся ему картина едва не лишила видавшего всякое человека дара речи.
— Лекаря! — заорал он не своим голосом. — Надо его снять отсюда!
— Херр ди Лёве, это страшный ошибка есть…
Появившийся сзади Рыдло ойкнул, тоже оторопев от увиденного, и опрометью бросился вверх по лестнице, громко требуя корабельного костоправа, запасные ключи от кандалов и рому.
— Помоги мне и ему, Владыка Света! — взмолился монах и опустился на колени рядом с изувеченным гоблином.
Лапы Гарба приковали цепями к потолку. Кляп, свисающий изо рта, палач, скорее всего, вытащил недавно, иначе крика было бы не слышно. Голова шамана безвольно висела, нижние конечности, достающие до пола, эльфийский палач сумел вывернуть, сломав в нескольких местах. Довольно мускулистый для шамана торс испещряли настолько многочисленные глубокие порезы, что короткую коричневую шерстку просто не было видно. Часть уже успела зарубцеваться, а часть еще сочилась черной кровью. Михель машинально отметил, что он уже видел кровь Гарба раньше, и она тогда была нормального цвета.
Под раздетым донага телом образовалась глубокая лужа вязкой черной жидкости. Рядом на столике стояло шесть стеклянных флаконов, наполненных ей же. Еще с десяток склянок содержали разноцветные субстанции явно алхимического назначения. На это же намекали перегонный куб и пара медных реторт.
Наложение рук помогло, но не полностью. Раны быстро затянулись, оставив неприятную сеточку белесых шрамов по всему телу. Однако крови гоблин явно потерял слишком много и в себя не приходил. Он лишь время от времени издавал слабый стон, дающий понять, что страдания еще не убили несчастного.
Пока Михель исцелял, явился Рыдло с ключами и костоправом. Вместе они аккуратно отомкнули кандалы и потащили Гарба наверх «в лазарет».
Монах молча кивнул шкиперу и задержался возле начавшего приходить в себя мага.
— Говори, — отрывисто скомандовал он.
Тот попытался приподнять голову, но нога человека наступила ему на шею. Михель убедился, что колдовать эльф не сможет, и приказал говорить еще раз.
— Вы все умрете! — прохрипел истязатель. — Уже грядет!
— Что грядет? — переспросил служитель Вседержителя.
— Кровь! Его кровь — ключ. Надо успеть отк…рыть. Теперь он умрет, а кровь есть только
