У детей, рождающихся с даром телепата, выбор небогат: государственная служба или контракт с вещательной фирмой. Второй путь приносил немалые деньги, но калечил и тело, и судьбу молодых людей, поэтому шли по нему только беднейшие и отчаявшиеся. В ходе обязательной операции в черепе будущего визора высверливались три отверстия, через которые мозг присоединялся к сложному аппарату, носившему в профессиональной среде прозвище машины фантазий. Машина транслировала телепатические сигналы визора на связанные с ней экраны. Чем сильнее визор – тем больше экранов может получить передаваемое им изображение – и тем сильнее головные боли, преследующие его всю жизнь. Многие сходили с ума. До сорока доживали единицы.

Сидевший перед Ги тощий усатый мужчина относился к низшей касте визоров – слабых магически и потому бравшихся за любую работу. Очевидно, порнография для него было не просто делом жизни – соломинкой, за которую он цеплялся, чтобы не умереть от голода.

– Он все это видел?

– Он все это транслировал, – сказала оперативница. – Так что вместе с ним наблюдало за разделкой мадемуазель Ларе еще и скопище экранных онанистов.

– Один из которых и вызвал вас?

– Оставим это без комментариев, – вмешался криомант. – Закон здесь представляем мы. Так вы будете читать бумаги?

– Нет. Я так и не получил доказательств.

Маг нетерпеливо тряхнул головой, фильтр издал сдавленное шипение.

– Вам не кажется странным, офицер, что сообщивший о преступлении, кем бы он ни был, опознал в актрисе фривольного жанра именно некую гражданку Ларе, работавшую именно на фирму «Шедерне и партнеры»?

– Нам позвонил владелец всего этого позорного цирка, – сдался криомант. – Или вы считаете, что и он не знает, как зовут его работниц?

– Могу я с ним поговорить?

– По-зво-нил. Не приехал, не прибежал. Его ищут.

Странно. Будь Ги хозяином какой-никакой, а все же порностудии, он бы предпочел как можно скорее замести следы и скрыться вместе с визором. Финансовые потери меньше. Лишних вопросов нет. А клиентура всегда отыщется. Вместо этого он вызвал стражей общественного порядка. Зачем?

– А убийца? Его ищут?

– Глупый вопрос, гражданин… – Криомант повертел в руках визитную карточку. – Деламорре. Исключительно глупый.

– И все же ответьте. Я представляю интересы фирмы, а значит, и интересы каждого ее сотрудника. Даже тех, кого растерзали в прямом эфире. Я не стану ничего подписывать, пока не узнаю всех подробностей.

– Он был в маске, – встряла девушка-полицейская. – И в мешковатой одежде, и не произнес ни слова. То есть мы не можем даже составить его первичный портрет.

– А кто должен был сниматься в фильме?

– Актер, – озвучил очевидное криомант. – Его ищут.

Всех ищут. Просто триумф коллективной полицейской ответственности!

– Одни лишь обещания поисков недостаточны для руководства фирмы.

– А кто сказал, что мы собираемся удовлетворять любопытство горстки толстосумов? – обнаружил в себе социалистические воззрения криомант. – Ничего подобного! Вы, Деламорре, можете возвращаться к ним и сообщить, что вас вместе с ними оскорбили и унизили. Мне плевать! Вам не дотянуться до государственных служащих, как бы сильно этого не хотелось.

Похоже, уже второму встречному за день не пришелся по душе дорогой костюм. И умудрилась же Денн погибнуть как раз накануне встречи с братьями ван Рёками! Подождала бы до завтра – Ги бы надел что-то более подобающее случаю.

В принципе, большего, чем Ги уже получил, от него не требовалось. Полиция прибрала кровавое дельце к рукам и вряд ли отважилась бы пугать им общественность. Похождения серийного убийцы, оборвавшего жизнь нескольких бездомных в прошлом году, научили их осторожности. Тогда всеобщая паника едва не спровоцировала политический бунт. Подстрекатели-социалисты грамотно распорядились всеобщей истерией и обернули ее против богатых. Чем могло обернуться известие о новом маньяке, не взялся бы предсказать никто.

– Мы обязуемся держать вас в курсе расследования. – Младший оперативник отвела работника фирмы в сторону от источавшего праведный гнев полицейского мага. – Контакт у меня есть, с вами и буду связываться. Общегородская пневмопочта отправляется раз в сутки, но по закону мы имеем право пропускать каждый второй день. Не сомневаюсь, что Галлар этим правом воспользуется.

Она кивнула в сторону криоманта.

– Галлар, значит.

– Не пытайтесь навредить работе Галлара. Он великолепный специалист. Ищет и раскалывает преступников вдвое быстрее, чем оперативники Железного Города.

– Вы не относитесь к ним?

Девушка смутилась.

– Я не должна говорить об этом.

– И все же: вас послали из Верхнего Города? Из внешних районов?

– Оставлю этот вопрос без ответа.

– Значит, попал в яблочко. Буду благодарен за дальнейшую помощь! – Ги вложил в руку собеседницы вторую визитную карточку на тот случай, если Галлар забудет вернуть первую. – Кстати, не отказался бы получить в ответ аналогичный дар доверия.

– Карточки у меня нет, – призналась полицейская.

– А имя? Их обычно дают детям при рождении. Вы не позабыли свое?

Она улыбнулась.

– Карпентье. Эйме Карпентье.

– Очарован. Что ж, мадемуазель Карпентье, надеюсь, что закон, требующий регулярно снабжать нас отчетами, в ближайшие сутки останется нетронут, и завтра я получу послание.

– Непременно.

Железный Город носит свое название по праву. Скрывая от солнца целые кварталы старой Лутеции, чтобы вознести над ними подобающие имперской столице белокаменные башни и многоэтажные дома, величайшие архитекторы своего времени возвели настоящую паутину металлических укреплений и перегородок. Колонны, поддерживающие здешний небесный свод – нижний купол Верхнего Города, – петляющие между ними тросы, полые трубы вертикальных путей, ржавеющие рельсы, по которым снуют влекомые животными трамваи, а с недавнего времени и здания, возводимые на месте разрушающихся, – все это сотворено из металла. Примерно так могло бы выглядеть пристанище бога-кузнеца из классических мифов. Погребенный под новой столицей мир, где не было деревьев, камня и глины, оделся в сталь. Бронированное сердце Лутеции, пораженное нищетой и пороком, но все еще живое и бьющееся.

Камню и дереву в этом подземном городе отведены незавидные роли отживающих свое пришельцев из другого, более счастливого и свободного мира.

Ровно век и четырнадцать лет назад к власти в расколотой революцией и междоусобной войной стране пришел человек по имени Жозеф. Ему суждено было получить от сограждан