Шок был вызван не только видом «Малютки». Андрей сомневался – стоит ли подниматься на борт лодки? Видимо, моряк путает его с кем-то. Стоит спуститься в центральный пост, как командир или другой офицер не признают в нём своего. Сейчас темно и моряк обознался. А выдавать себя за другого в условиях военного времени чревато большими проблемами.

В довоенное и тем более военное время подозрительность, выдаваемая за бдительность, была на высоте. Но у сходни стоящий краснофлотец – часовой уже вскинул ладонь к бескозырке в приветствии. Повернись он сейчас назад, это вызовет удивление. Будь что будет!

Андрей с причала ступил на сходни, с них на лодку, привычно съехал вниз по поручням вертикального трапа. В глаза ударил яркий свет ламп. В центральном посту командир и боцман, рядом отсек радиста, штурманский и гидроакустика, глаза и уши подлодки. Боцман в походе стоит на рулях лодки. Ни командир, ни боцман появлению незнакомца не удивились. Наоборот, командир глянул мельком, сказал.

– Весь личный состав уже на лодке. С минуты на минуту может поступить приказ, попрошу переодеться.

А зачем напоминать, если и так порядок известен? Андрей зашёл в штурманскую. Отсек тесный. Здесь и жили – короткий рундук в углу, и работали за рабочим столом. Переоделся в робу, с удивлением прочитал на кармашке свою фамилию. Совпадение? Достал штурманские карты из железного ящика, логарифмическую линейку, этот механический прообраз электронного калькулятора. К работе готов.

Заработал дизель, сотрясая мелкой дрожью корпус лодки. Андрей удивился. Такой громкий звук в воде разносится далеко. Впрочем, такого чувствительного оборудования, как сейчас на флоте, ещё нет. Почти тут же по громкой связи приказ командира:

– По местам стоять, осмотреться в отсеках.

Стало быть – поступил приказ. Обычно у командира лодки в сейфе есть несколько пакетов. По рации или с нарочным, если лодка на базе, поступает приказ – вскрыть пакет номер три или двенадцать, в зависимости от ситуации. Командование заранее предусматривает разные варианты развития событий и готовит приказы. Удобно, не надо передавать по рации шифрованное сообщение, иногда большого объёма, вскрыл опечатанный пакет и прочёл.

Отданы швартовы, буксир выводит лодку из бухты. В рубке на ходовом мостике командир, штурман и вахтенный краснофлотец. В бухте кораблей – подводных и надводных много. Почти все получили приказ на выход. Надо рассредоточиться, иначе при бомбардировке могут пострадать, а то и погибнуть суда. У Черноморского флота три военно-морские базы – в Одессе, Севастополе и Новороссийске. К нападению с воздуха подверглись две из них – в Одессе и Севастополе.

Гитлер, планируя войну, от производства дальних бомбардировщиков отказался. Война в Европе была быстрая, страны сдавались за несколько дней военных действий и театр невелик, вполне хватало радиуса действия «Юнкерса-88» и «Хейнкеля-111», бомбардировщиков фронтовых. Поэтому с аэродромов Румынии немцы могли долететь только до Одессы и Севастополя. Но после взятия и оккупации Крыма стали летать оттуда, и тогда под бомбовые удары попали Ростов, Краснодар и области.

Буксир вывел подлодку, сбросили канат. Уже стало светать. Командир приказал Андрею.

– Прокладывай курс на Фидониси.

– Есть!

Фидониси – островок в Чёрном море. В приказе, который находился в пакете, была поставлена задача патрулировать возможные коммуникации врага, при обнаружении неприятельских транспортов или боевых кораблей – атаковать. Приказы и секретные радиограммы на любом корабле читали двое – командир и комиссар. Единоначалия в РККА не было. Комиссар, как представитель ВКП(б), контролировал все действия командира и мог отменить любой его приказ. Для армии это пагубно, ни одна армия мира такой структуры не имела. Комиссары, как правило, военного образования не имели, руководствовались классовым чутьём, правосознанием. В первый же год войны наломали дров. Единоначалие было введено в РККА указом Президиума Верховного совета 10 октября 1942 года, а политработники стали замами по политработе.

Шли надводным ходом в крейсерском положении. Под дизелем и скорость выше и аккумуляторы заряжаются. А ещё надводный ход хорош тем, что открыт рабочий люк, в лодку поступает свежий воздух. Кто плавает на корабле или служит на суше, не представляет, какую ценность имеет воздух. В подводном положении воздух быстро становится спёртым, патроны с регенерацией помогают плохо. А ещё высокая влажность, поскольку под палубой плещется вода. Вода везде – за корпусом, в уравнительных и балластных цистернах.

Через полтора часа хода командир приказал погружение. Сигнал ревуна, с ходового мостика все в центральный пост опустились, люк задраили. Трюмная команда открыла клапаны, было слышно, как хлынула вода в балластные цистерны, забулькала. Эти цистерны располагались по обоим бортам лодки.

Когда глубиномер показал двадцать пять метров, командир приказал:

– Стоп машина!

Надо было делать так называемую вывеску. После загрузки топливом, продуктами, боеприпасами лодка могла иметь дифферент на нос или корму. И если дать ей ход, даже при выставленных «в ноль» горизонтальных рулях лодка может опускаться или подниматься, смотря от загрузки – что тяжелее, нос или корма? Для выравнивания лодки по горизонту есть уравнительные цистерны, одна в носу, другая в корме. Набирая воду в одну из них, лодку выравнивают, приводят в нулевую плавучесть. После пуска торпед балансировка нарушается. Для больших лодок это не критично. Для лодок типа «М», с небольшим весом, это проблема. Залп! И облегчённая носовая часть толкает лодку вверх. Уравнительная носовая цистерна не успевает принять воду быстро, проходит несколько минут. Самая неприятная и напряжённая ситуация. Если у противника есть боевое судно, может расстрелять из пушек, если лодка успеет погрузиться на несколько метров, закидает глубинными бомбами. И получается, что служба на «Малютке» самая рискованная среди подлодок. Захочешь оторваться от противника, так на полном ходу успеешь пройти 9 миль, всего час хода и батареи сядут. Придётся всплывать для подзарядки. Больше подлодка – больше возможностей нанести урон противнику, шансов выжить. Но служит каждый моряк там, куда определяет командование.

Вывесили лодку в горизонт, осмотрелись в отсеках – не поступает ли вода через неплотные сальники или клапана? Снова всплыли и к поставленному району.

До войны остров назывался Фидониси, был небольшим необитаемым спасительным клочком суши размером 615 x 560 метров. Но был известен историческими событиями, начиная с античной Греции и до Крымских войн – с Османской империей, с французами и англичанами. После войны был переименован в Змеиный, отошёл к Украине. Расположен восточнее 35 километров от земли, в равной мере от Украины и Румынии. Удобен тем, что имеет высоту от 4 до 41 метра, за ним можно скрыться в крейсерском положении от наблюдателей, произвести зарядку аккумуляторов. И при этом в позиционном положении наблюдать за коммуникациями врага. Они проходили западнее и северо-западнее острова. Наблюдение полезно тем, что позволяет выявить минные поля. Румынские и немецкие капитаны имеют карты минных полей и не отклоняются от безопасных проходов. Пойдёшь напролом, попадёшь на донную мину. Немцы их поставили во множестве. С 1941 года до 1943 только донных было выставлено 4950 штук. Кроме того, наблюдение давало информацию об интенсивности перевозок, их характере.