и идентичного отступления, конечно, возможны различные траектории с множеством точек переключения. Чтобы добиться прогресса в направлении более справедливой глобализации, следует помнить о двух принципах. Во-первых, хотя очевидно, что многие правила и договоры, которые в настоящее время регулируют международную торговлю и финансы, должны быть глубоко реформированы, важно предложить новую международную правовую базу, прежде чем демонтировать старую. Как мы видели при обсуждении европейских институциональных реформ в главе 16, у политических лидеров может возникнуть соблазн отказаться от существующих договоров, не уточнив, какие новые договоры они хотели бы поставить на их место. Именно это произошло с Brexit. Британские консерваторы решили предложить избирателям решить на референдуме, хотят ли они выйти из Европейского союза, но не указали, как они планируют организовать свои будущие отношения с Европейским союзом в случае выхода. Без возврата к автаркии (чего никто не хочет) существует множество способов регулирования этих отношений; дебаты после референдума показали, как трудно договориться о каком-либо из них.

Во-вторых, хотя важно предложить новую основу для сотрудничества, прежде чем отказываться от старой, невозможно ждать, пока весь мир согласится, прежде чем двигаться вперед. Поэтому очень важно найти такие решения, которые позволят нескольким странам двигаться в направлении социального федерализма, подписывая между собой договоры о кодовом развитии и оставаясь открытыми для других стран, которые со временем захотят к ним присоединиться. Это верно не только на европейском, но и на международном уровне в целом. Например, если одна или несколько стран откажутся от одного из договоров, которые в настоящее время предписывают свободное движение капитала, они должны сначала создать новое соглашение, которое по-прежнему будет допускать международные инвестиции и трансграничную собственность; затем они должны пригласить других присоединиться к ним, но только при условии, что любая страна, присоединившаяся к соглашению, будет соблюдать правила передачи информации о владении активами. Это необходимо для правильного начисления налогов на основе способности каждого человека вносить свой вклад (измеряемый богатством и доходом).

Аналогичным образом, санкции, наложенные на не сотрудничающие государства, должны быть обратимыми; следует ясно дать понять, что целью является создание системы сотрудничества, эгалитарной и инклюзивной системы, а не усиление международной напряженности. В идеале все государства, как в Европе, так и в других странах, должны прекратить вредную конкуренцию и установить новые формы сотрудничества. Прибыль, получаемая крупными транснациональными корпорациями, должна распределяться между государствами прозрачным образом, с минимальными налоговыми ставками, совместимыми с общим уровнем налогообложения, и финансированием, соответствующим социальному государству. На практике, если соглашение о распределении не может быть достигнуто, любая группа стран (или даже одна страна) может действовать самостоятельно, налагая свою долю глобального налога на компанию пропорционально продажам товаров и услуг этой компании на ее территории. Некоторые могут осудить эту систему как возврат к протекционизму, но в действительности это нечто совершенно иное: корпоративные прибыли являются целью, а не торговля, которая просто служит проверяемым показателем для распределения прибылей (в отсутствие адекватного сотрудничества). Как только будет достигнуто адекватное сотрудничество, переходная система может быть заменена более совершенной.

Корпоративные налоги особенно важны, поскольку нынешняя гонка на дно, которая может закончиться освобождением прибыли корпораций от всех налогов, несомненно, является самым большим риском, стоящим в настоящее время перед мировой фискальной системой. В конечном итоге, если ничего не предпринять, чтобы остановить ее, сама возможность введения прогрессивного подоходного налога окажется под угрозой. Та же логика может быть применена и к другим налогам. Ранее я обсуждал прогрессивный налог на недвижимость. Компании, которые отказываются сотрудничать, предоставляя информацию о своих акционерах, могут быть вынуждены заплатить недополученные доходы от налога на недвижимость, опять же пропорционально объему продаж товаров и услуг в данной стране. То же самое касается и налога на выбросы углекислого газа. В отсутствие адекватной скоординированной политики по сокращению выбросов необходимо будет ввести налог на выбросы углерода, основанный на продажах товаров и услуг в каждой стране. И снова важно четко определить, что желаемое совместное решение является иным (например, оно может принять форму скоординированного прогрессивного налогообложения индивидуальных выбросов), и указать маршрут достижения этой цели.

Подведем итоги: Современная идеология глобализации, впервые сформировавшаяся в 1980-х годах, переживает кризис и вступает в переходную фазу. Разочарование, вызванное растущим неравенством, постепенно заставило низшие и средние классы богатых стран с опаской относиться к международной интеграции и неограниченному экономическому либерализму. Возникшая напряженность способствовала появлению националистических и идентичных движений, которые могут бросить непредсказуемый вызов нынешнему торговому режиму. Националистическая идеология может усилить (и, вероятно, усилит) конкуренцию между государствами, что приведет к дальнейшему фискальному и социальному демпингу за счет конкурирующих государств, одновременно поощряя авторитарную и антииммигрантскую политику внутри страны, чтобы объединить коренное население против предполагаемых иностранных врагов. Это уже начало происходить не только в Европе и США, но и в Индии и Бразилии, а также, в некоторой степени, в Китае (в его отношении к диссидентам). Ввиду надвигающегося краха как либеральной, так и националистической идеологий, единственным способом преодоления этих противоречий является переход к подлинному партисипативному и интернационалистскому социализму, основанному на социально-федералистских политических структурах и новой кооперативной организации мировой экономики. Учитывая масштабность проблем, я попытался наметить решения, которые могли бы постепенно сделать возможным продвижение к этой цели. Эти предложения не призваны ответить на все вопросы. Их единственная цель - показать, что человеческие общества еще не исчерпали свои возможности по выработке новых идеологических и институциональных решений. Как показывают истории различных режимов неравенства, которые мы изучали в этой книге, политико-идеологический репертуар обширен. Изменения происходят, когда краткосрочная логика событий пересекается с долгосрочной эволюцией идей. У каждой идеологии есть свои недостатки, но ни одно человеческое общество не может жить без идеологии, позволяющей осмыслить его неравенство. Будущее не изменится, но отныне масштаб будет транснациональным.

Заключение

 

В этой книге я попытался предложить экономическую, социальную, интеллектуальную и политическую историю режимов неравенства, то есть историю систем, с помощью которых неравенство оправдывается и структурируется, от досовременных трехфункциональных и рабовладельческих обществ до современных постколониальных и гиперкапиталистических. Очевидно, что такой проект бесконечен. Ни одна книга не сможет исчерпать столь обширную тему. Все мои выводы предварительны и хрупки по своей природе. Они основаны на исследованиях, которые должны быть дополнены и расширены в будущем. Тем не менее, я надеюсь, что эта книга поможет читателям прояснить их собственные идеи и их собственные идеологии социального равенства и неравенства и побудит к дальнейшему размышлению над этими вопросами.

История как борьба идеологий и поиск справедливости

"История всего до сих пор существовавшего общества есть история классовой борьбы", - писали Карл Маркс и Фридрих Энгельс