Элейн, заметив, куда направлен взгляд генерала, тут же прикрыла длинный шрам на правом предплечье.

— Прошу простить мне мою невежественность, принцесса, — Хаджар выдохнул облачко дыма, — но как король терпит наставника, который оставляет вам шрамы?

— Это не Мастер! — тут же вспылила Элейн.

Ее рука дрогнула, и сухожилье, которые она пыталась разрезать, стегануло ее по пальцам.

Принцесса выругалась. Весьма грязно.

Хаджар мысленно извинился перед родителями за свое пагубное влияние на сестру.

— Тогда я не слышал о том, чтобы кого-то казнили за нападение на принцессу.

Глаза Элейн вспыхнули знакомой Хаджару яростью. Так же порой выглядела их мать. Но в отличие от Элизабет, Элейн быстро приходила в себя. И сейчас она протянула Хаджару нож.

Рукоятью вперед.

— Помогите мне, генерал.

Хаджар мог бы сказать, что у них есть строгое разделение труда, но не стал. Он спустился с валуна и принялся за разделку туши.

Какое-то время они работали в тишине.

— У меня порой случаются провалы в памяти, — тихонько прошептала Элейн. — С самого детства бывает так, что я проснусь, а на мне бинты и лекарства. Рядом сидит отец с печальным и тяжелым выражением лица. Так я узнаю, что разум снова меня подвел.

На этот раз уже нож Хаджара соскочил с сухожилия. Вот только генерал, в отличие от принцессы, умудрился срезать себе лезвием лоскут кожи.

Выругавшись, игнорируя довольную ухмылку Элейн, он направил к ране поток энергии, и та тут же начала рубцеваться.

— И часто у вас бывают такие провалы, моя принцесса?

— За последние годы — ни разу, но…

Взгляд Элейн вновь потяжелел.

— Вы ведь понимаете, генерал, что о моем недуге не знает никто, кроме короля и главного дворцового лекаря? Даже мой брат — ваш друг, не догадывается об этом.

— Простите, моя принцесса, — кивнул Хаджар и продолжил работу.

Минуло еще несколько минут тишины.

— С десяти лет, — вновь прошептала Элейн. Он не знала почему, но чувствовала, что могла доверять генералу. Глупое, иррациональное чувство.

— А до этого возраста?

Элейн отложила нож и вытерла ладонь о траву. В этот момент она мало походила на принцессу.

— До этого возраста я ничего не помню.

Девушка поднялась и пошла к лесу — за хворостом. Хаджар остался на поляне один.

Забавно — если бы не рассказы Нээн, он бы никогда не узнал о существовании техник, способных влиять на разум человека. И он бы никогда не узнал, каким образом Примус сохранял подобное состояние Элейн.

Демонов узурпатор копался в мозгах его сестры!

Но, видят боги, в них текла одна кровь.

Шрамы, которые Хаджар увидел на теле Элейн, были вовсе не от кнутов, палок или цепей. Это были шрамы от клинков и копий. А значит, где-то глубоко внутри созданного Примусом образа все еще жила его маленькая, бесстрашная сестренка.

Хаджар дотронулся до рукояти Лунного Стебля.

Он должен был как можно скорее перейти к следующей фазе своего плана. А для этого Элейн должна была узнать правду…

Глава 217

— Генерал, вы уверены, что мы идем правильной дорогой? — спросила Элейн.

Лес уже давно погрузился во тьму, а свет звезд и луны едва пробивался сквозь плотные кроны.

— Конечно, моя принцесса, — кивнул Хаджар. — Видите, по краям тропы вбиты колышки, а на деревьях зарубки?

— Генерал, я не глупа, я способна догадаться, что их оставили люди и где-то рядом есть деревня.

— На самом деле, моя принцесса, — с легкой ноткой насмешки улыбнулся Хаджар, — “рядом” для таких мест — вполне растяжимое понятие. И эта тропа могла быть оставлена несколько лет назад.

— Тогда бы она поросла травой, — фыркнула Элейн.

Они шли уже несколько часов по тропке среди леса. И за это время успели обменяться большим количеством слов, нежели за все предыдущее время совместного путешествия. Благо, что Элейн хватило разума не ждать помощи от “отца” и брата, а самой вершить свое спасение…

Разумеется, помощь генерала в данном вопросе она не рассматривала в виде существенного фактора. Но это уже чисто женские заморочки.

— Колышки, которые вы видите, принцесса, поставлены здесь специально, чтобы тропа не поросла травой. Они были в свое время смазаны ядовитым веществом, которое оставляет почву сухой и безжизненной.

— Зачем кому-то в деревнях убивать лес? Они ведь живут за счет него.

Хаджар жевал травинку и внимательно разглядывал окружающий его зеленый покров. Он видел те знаки и следы, которые мог рассмотреть только опытный следопыт. Ну или слишком внимательный обыватель. И именно от этих знаков он и отвлекал Элейн.

— Это охотничья тропа, моя принцесса, — обронил через плечо Хаджар — девушка шла позади него. — Она идет прямиком к водопою, который мы с вами минули вторым днем пути.

— Деревенские охотники уходят так глубоко в горы? — удивилась принцесса.

— У них нет иного выбора, — развел руками Хаджар. — Или они будут рисковать своей жизнью на охоте, или их семьи умрут с голоду.

— В Лидусе уже давно не было голода, — будто механическая кукла, ответила Элейн. — Мы производим достаточно злаков не только на экспорт, но и для внутренних потребностей.

Хаджар понимал бессмысленность дальнейшего разговора. Чтобы Примус ни сотворил с ее разумом, Хаджар не сможет при помощи слов пробиться сквозь установленные барьеры. Элейн должна была все увидеть собственными глазами. И именно поэтому он вел ее тропой, уходящей в противоположную сторону от поисковой команды и расщелины, в которую они угодили.

Генерал сменил тему разговора, и они некоторое время обсуждали то, как им распорядиться высушенной травой Лазурной Звезды. Расщедрившись, Элейн в благодарность за спасение жизни (ну хоть это она признала) расщедрилась аж на два пучка редкого ингредиента. Правда, затем она тут же вспомнила, что в свою очередь вытащила Хаджара с того света, и количество ингредиента тут же сократилась до одного.

Иногда они смеялись. Это вновь возвращало перед внутренним взором Хаджара далекие тени призраков прошлого. В такие моменты он старался не оборачиваться. Слишком хорошо были видны шрамы от мечей и копий в лунном свете.

Так их путь продолжался еще несколько часов, пока Хаджар не замер. Элейн, рассказывающая что-то о саде, в котором любит читать книги, не заметила