года, когда Трист получил увольнение. Только в 1871 году Конгресс принял закон о выплате ему (с процентами) жалованья за период, когда он вел переговоры об историческом договоре; это было сделано по требованию другого совестливого государственного деятеля, сенатора Чарльза Самнера32.

Трист отправил свой новый договор обратно в Вашингтон с другом, Джеймсом Фринером, репортером газеты "Дельта Нового Орлеана". Избегая телеграфа по соображениям безопасности, этот частный курьер проделал путь всего за семнадцать дней. (Как он и обещал, перед тем как передать договор госсекретарю, Фринер передал Вирджинии Трист личное письмо от Николаса)33. Тем временем Скотт договорился с мексиканцами о перемирии, пока оба правительства раздумывали над ратификацией. Несмотря на неприязнь Полка к Трист, президент сразу же понял, что у него нет реальной альтернативы представлению договора на согласие Сената. Комитет по международным отношениям Сената сначала назвал договор ничтожным, поскольку Трист не имел полномочий на его заключение, и призвал назначить нового комиссара для составления другого. Но Полк понимал, что промедление сыграет на руку его оппонентам-вигам и непримиримым пуро в Мексике. Палата представителей, вероятно, не проголосует за увеличение поставок для войны, и Соединенные Штаты, возможно, даже смогут получить меньше территории, чем получил Трист. И, в конце концов, договор давал ему от Мексики все, чего он изначально желал.34 Президент убедил сенатский комитет по международным отношениям представить отчет о договоре, даже без рекомендаций.

Когда договор поступил на рассмотрение в Сенат, перед ним встали два вопроса. Со стороны вигов поступило предложение заключить мир без каких-либо территориальных приобретений, за исключением порта Сан-Франциско, который Дэниел Уэбстер

31. Полк, Дневник III, 300-301 (15 января 1848 г.).

32. Drexler, Guilty of Making Peace, 141.

33. Норман Грэбнер, "Партийная политика и миссия Триста", Journal of Southern History 19 (1953): 137.

34. См. Полк, Дневник, III, 344-51 (19-21 февраля 1847 г.).

о котором мечтал, когда был государственным секретарем. Китобойный флот Новой Англии (судовладельцами которого были виги) мог пользоваться гаванью. Мексика выразила готовность продать Соединенным Штатам эту часть Альта Калифорнии еще во время первого раунда переговоров в сентябре 1847 года. Восемнадцать из двадцати одного сенатского вига проголосовали за такой мир, но этого было недостаточно. С противоположной стороны спектра мнений резолюция Джефферсона Дэвиса, требовавшая более обширных территориальных приобретений, чем те, которые обеспечил Трист, получила всего одиннадцать голосов. 10 марта 1848 года Сенат проголосовал за ратификацию договора: 38 голосов "за", 14 "против", при 4 воздержавшихся. Среди голосовавших "против" было семь вигов, в том числе Уэбстер, чей младший сын, Эдвард, умер от брюшного тифа на службе в Мексике за десять дней до подписания договора. Среди семи демократов, проголосовавших "против", был Бентон, разгневанный (помимо прочего) отношением администрации к его зятю Фремонту. Среди тех, кто голосовал за ратификацию, было четырнадцать вигов, чье стремление к миру в конечном счете перевесило их предпочтения в пользу отсутствия территории35.

Гораций Грили в своей резко антивоенной газете "Нью-Йорк Трибьюн" смиренно заметил: "Пусть у нас будет мир, независимо от того, что адъюнкты бунтуют". С демократической стороны газеты, которые трубили о борьбе за всю Мексику, в целом приняли конец своей мечты с удивительно малым количеством жалоб. Только "Нью-Йорк Сан" выразила решительный протест, назвав договор Триста "актом измены целостности, положению и чести империи "36.

Быстрота, с которой большая часть пенни-прессы отказалась от идеи "Всей Мексики", позволяет предположить, что она была скорее ранним примером сенсации, продающей газеты, чем серьезным политическим предложением.

Ратификация договора двумя палатами мексиканского Конгресса осложнялась тем, что Сенат США внес в него поправки, отменяющие некоторые гарантии для Римско-католической церкви и получателей мексиканских земельных грантов. Будущий президент Мексики Бенито Хуарес, наряду с другими пуро, утверждал, что Мексике не нужно подписывать невыгодный мир и она может одержать победу, ведя партизанскую войну, в которой захватчики неизбежно устанут и вернутся домой. Тем не менее, оппозиция

35. Сенат рассматривал договор на исполнительном заседании и не вел протокол дебатов; позже, однако, он опубликовал отчет о голосовании по различным предложениям: The Treaty Between the United States and Mexico, the Proceedings of the Senate Thereon, and Message of the President and Documents Communicated There with (Washington, 1848).

36. New York Tribune, 1 марта 1848 г., цитируется в Michael Morrison, Slavery and the American West (Chapel Hill, 1997), 83; New York Sun, 15 марта 1848 г., цитируется в Merk, Manifest Destiny and Mission, 191.

30 мая договор был преодолен и ратификации обменялись. В тот же день Хосе Эррера, умеренный федералист, пытавшийся избежать войны с Соединенными Штатами, вернулся на пост президента Мексики. Началась эвакуация оккупационной армии, и 12 июня мексиканский триколор сменил звездно-полосатый над Зокало37.

Историки в подавляющем большинстве пришли к выводу, что Трист принял мужественное и оправданное решение, нарушив приказ и оставшись, чтобы заключить мирный договор. Даже Джастин Смит, самый ярый защитник Полка среди историков, назвал решение Триста правильным и "поистине благородным поступком".38 Существует сильная параллель (хотя ее не часто отмечают) между решением Полка по Орегонскому вопросу и американо-мексиканской войной. В обоих случаях президент выдвигал экстравагантные требования, но не колеблясь принял реалистичное и выгодное решение, когда ему его предложили. В случае с Орегоном он, вероятно, планировал исход с самого начала, а в случае с Мексикой - нет. Тем не менее интересно, что Полк ждал двенадцать дней после получения известий о неповиновении Триста, прежде чем отправить в Мексику приказ о прекращении переговоров, которые он мог вести. Возможно, президент втайне хотел дать Тристу шанс при условии, что администрация не будет нести ответственность за переговоры.39 Действительно, Полк ранее признался в своем дневнике, что он не будет возражать, если Мозес Бич превысит свои инструкции и добьется заключения мирного договора. "Если он сделает это, и это будет хороший договор, я откажусь от его полномочий на его заключение и представлю его на рассмотрение Сената "40.

Несмотря на то что договор представлял собой работу человека, бросившего ему вызов, он воплощал в себе цели, ради которых Полк вступил в войну. Полк успешно раскрыл скрытые конституционные полномочия главнокомандующего по провоцированию войны, обеспечению ее поддержки со стороны Конгресса, разработке стратегии ведения войны, назначению генералов и определению условий мира. Он, вероятно, как никто другой расширил полномочия президентства - наверняка не меньше, чем Джексон, который запомнился больше. Контраст с тем, как Мэдисон вел войну 1812 года, не может быть более резким. Президенты военного времени после Полка, включая Линкольна, Вильсона, Франклина Рузвельта и Линдона Джонсона, шли по стопам Полка.

37. Натан Клиффорд - Джеймсу Бьюкенену, 12 июня 1848 г., Documentos de la relación de México con los