Его потом нашли, конечно. По наводке горожан, которые пожаловались на беззаботно дрейфующий по городскому каналу труп.

А вот вскрытие показало, что он банально утопился.

— Раскаялся, исчез чудесным образом из подвалов полицейского управления, прошёл два поста охраны, вскрыл железную дверь, которая запиралась только снаружи, и потом только с чистым сердцем взял и утопился, — хмыкнул Полозов. — Совестливый какой.

И таких баек и догадок, даже не оформленных в косвенные улики, набралась целая папка. Материала много, а информация отсутствует.

Вот и эти недавние происшествия, а Полозов был уверен в этом, были тоже из одного мешка с неприятностями. Проклятая Вторая Базарка. Натуральный гнойник на теле Светлореченска.

Взять хотя бы недавнее убийство городового посреди бела дня в центре города. Никто ничего не видел, никто ничего не заметил, свидетелей нет. Это как вообще?

А ведь в том районе находятся два жилых дома, окна которых выходят как раз туда, несколько государственных учреждений, Первый Императорский Банк…

Даже несмотря на то, что время акции было выбрано просто идеально: через десять минут после окончания обеденного перерыва, всё равно отсутствие свидетелей даже не настораживало. Оно просто вопило, что это происшествие — лишь вершина айсберга. А всё основное — скрыто от его взгляда.

Больше всего Полозов был удивлён совершенно неожиданной находкой. Тростью. Сломанной тростью. Князь в совпадения не верил, ему по долгу службы было положено.

Сломанная трость фигурировала несколько дней назад, причём его собственная. Не слишком ли много тростей за столь короткий промежуток времени?

Вот только у Захара Андреевича не укладывалось в голове, что его сын мог быть замешан в чём-то подобном. Только не Пётр. Не тот характер.

Услышав далёкий раскат грома, князь нахмурился, поскольку ничего не предвещало плохую погоду. Поднявшись с кресла, он подошёл к окну и задумчиво взглянул на небо, которое было практически чистым.

«А может, это и вовсе не его трость?», — промелькнула мысль у князя, но факты говорили сами за себя. Именно эту трость ему предлагал сын в поместье Державиных. И князь успел внимательно ее рассмотреть, убедившись в наличии скрытого клинка из булата.

Это была она.

Вернувшись на своё место и сделав новую пометку на листе, Полозов дальше углубился в размышления. Теоретически, что там мог делать Пётр? Работать? Даже не смешно, у него нормальное довольствие.

«Довольствие, довольствие, — внезапно задумался князь. — А куда он его потратил, интересно? И потратил ли?».

Рука, слегка дрогнув, вывела три буквы «ПИБ». Если Петя решил положить какую-то часть суммы в банк, Полозов об этом обязательно узнает, как только доберётся до отделения.

Вопрос, который его беспокоил: зачем убивать в центре города человека, наряженного в форму полицейского, старого образца? Человека, который никогда не работал в полицейском департаменте.

Проверка реестра показала, что парень, личность которого пока не удалось установить, никогда не имел никакого отношения к службе в полиции. Зачем же тогда? Это своеобразное послание кому-то, оставленное, как предупреждение? Кому?

Полозову казалось, что если он получит ответ на этот вопрос, то для него многое станет понятным.

И при чем здесь, чёрт возьми, его сын?

Раздраженно черкнув ручкой несколько раз, князь бросил её на столешницу.

Ещё и эти чёрные следы от каучука, который использовался для производства шин на паро-кэбы и пароциклы…

Их на месте происшествия не заметил бы только слепой. Хотя, они могли быть оставлены и ранее, не обязательно это следы «Барса» Петра.

Подробности Захар Андреевич сможет выяснить только после того, как поговорит с парнем, а пока рано делать какие-то выводы.

Когда дверь в кабинет, который Хрусталёв выделил в его временное пользование, выселив оттуда одного из своих заместителей, распахнулась, Полозов лишь удивлённо поднял взгляд на взъерошенного вахмистра Поддьячного, который сейчас исполнял обязанности его адьютанта.

— Ваша светлость, у нас беда! — выдохнул он и замолчал, будто ожидая реакции от князя.

— Мне из вас нужно клещами вытаскивать подробности, вахмистр? Или всё же изволите доложить, как следует? — иронично хмыкнул Захар Андреевич.

— Никак нет, ваша светлость, — щёлкнул каблуками адьютант. — Разрешите доложить?

— Да уж потрудитесь.

— Так точно, — гаркнул вахмистр, заставив Полозова поморщиться. — На Мостовой взрывы и пожар. Огнеборцы уже в курсе, линейка снаряжается.

— Взрывы, говоришь, — моментально подобрался князь, вспомнив недавний гром. — А точное место известно?

— Так точно. Поместье Филинова.

— Филинова, — задумался князь. — Филинов — это Филин, верно? — вдруг встревоженно спросил он.

— Так точно, ваша светлость.

— Немедленно, — прошипел Полозов, сметая бумаги со своего стола и торопливо пряча их в сейф. — Паро-кэб ко входу, отправляемся немедленно. Распорядись, чтобы все свободные наряды выдвигались туда. Что стоим, вахмистр? Исполнять!

* * *

Сегодняшний вечер его удачей не одарил. Вениамин Зубатко возвращался домой в прескверном настроении.

После удачной халтуры, на которую его подвязал его давний приятель Клык, полученные деньги Веня решил пустить на благое дело — отыграть то, что он проиграл до этого.

Вот только его чаяниям сегодня не суждено было сбыться. Полученная наличность утекала, словно вода, и Вене казалось, что не только Судьба сегодня к нему безучастна, а весь мир сговорился против него. С каждой сдачей карт, Веня понимал, что отыграться ему сегодня не удастся.

Как приговор прозвучало «Вскрываемся», и против его трипса дам, одна из которых доехала ему на последней улице торгов, выступил фулл-хаус.

Даже заказанная победителем, как утешительный приз, выпивка не радовала Веню, который всё больше и больше погружался в мрачное расположение духа.

«К дьяволу, — вспыхнул Вениамин, когда увидел, как одна из местных красоток, до этого оказывающая внимание ему, сейчас точно так же ластилась к тому типу, которому Веня и продул весь свой гонорар. — Да пошли вы!».

Залпом допив остатки водки, он покинул заведение, мысленно поклявшись себе, что больше сюда ни ногой.

До его дома оставалось два квартала, и денег даже на самый вшивый паро-кэб у него, понятное дело, не было.

А ведь всё складывалось как надо, дело обещало быть лёгким. Клык передал, что заказчику нужно отмутузить одного человечка. Даже не убивать, а просто припугнуть, что вообще казалось проще простого.

Они так и сделали. Подкараулив его возле его пароцикла, спровоцировали на драку. А когда этот барчук вдруг показал зубы, Веня рассвирепел.

Ненавидел он аристократов.

Ситуацию спас Клык, который появился, почему-то, в форме архаровцев, чем немало удивил Веню. А револьвер, которым он чуть не пристрелил барчука, вообще вогнал Веню в ступор.

Когда незнакомый парень, которого Клык где-то откопал, отказался добить его друга- Сашка, произошло вообще то, что заставило Веню по-новому взглянуть на своего хорошего знакомого, которого он, видимо, совсем не знал.

Клык попросту заколол этого Игната, чем окончательно добил Вениамина. И только многолетний опыт игрока в карты не позволил отобразиться на лице всему тому ужасу, который он испытал, видя эту картину.

Веня, грешным делом, подумал, что с ним произойдёт то же самое, но Клык, как ни в чём не бывало, видя, что Веня смог самостоятельно подняться, подхватил с ним товарища и они, наконец-то, убрались с этого проклятого перекрёстка.

Только в кабине паро-кэба, который ждал подельников даже не глуша движитель, Веня смог перевести дух. Нет, он не будет высказывать Клыку, что на мокруху он не подписывался, и что плату нужно увеличить. Не будет. Он ещё хочет жить.

Вместо этого они доставили Сашку домой, а Клык пообещал вызвать ему целителя.

«Точно! — вспомнил Веня. — Нужно будет заглянуть к Сане. Вдруг у него найдётся, что выпить. Да точно найдётся. Может что-то и сообразим, чтобы скоротать этот дерьмовый вечер».

Его до сих пор пробирала дрожь, когда в памяти всплывала холодная фраза Клыка: «Игнат, этих в расход!». И хоть Клык ему объяснил, что таким образом он хотел проверить Игната, не внушающего ему доверия, Веня лишь только сделал вид, что поверил в это.

Нет, с Клыком больше нельзя иметь никаких дел, если