—Акого подозреваешь?— ееглаза сейчас были бледно-голубыми ипечальными.

—Пока незнаю. Исамое разумное, спросить отэтом усамого Еграма. Кстати, сейчас ему скину сообщение,— достав эйхос, явыставил лимбами номер Сухрова, удерживая боковую пластину, сказал:

«Еграм, приветствую. Это Елецкий. Очень плохая новость. Кто-то изволков пырнул Айлин ножом. Она вкрайне тяжелом состоянии. Как помнишь, уменя волки вчера все забрали, втом числе иэйхос. Воспользовались им, чтобы обмануть Айлин. Вызвали еевсквер Механиков».

Минут через пятнадцать нам принесли чанахи издагестанской баранины: имне, иОльге. Хотя мысней вомногом разные люди, наши вкусы застолом вомногом совпадали— это ясудивлением обнаружил втот день, когда мысней ужинали в«Огнях Москвы» после покупки платьев.

Сегодня ели молча. Явсе время думал обАйлин имысленно взывал кАртемиде, ноона неотвечала. Это иожидаемо, боги, даже самые близкие неловят каждую человеческую мысль. Яподумал, что после обеда следует заехать вхрам Небесной Охотницы ипомолиться перед алтарем, атакже зайти вхрам Асклепия. Последнее, словно услышав мои мысли, предложила сама Ковалевская. Мытак ирешили, после обеда, заехать вхрам Асклепия наКазенной площади иоттуда сразу вПалаты Надежды— стяжелыми ранами обычно привозят туда.

Когда мыдопивали чай сминдальным печеньем, пришло сообщение отграфа Сухрова. Спрашивал, где я, порывался подъехать. Договорились встретиться ухрама.

Когда мыподъехали кКазенной площади, Еграм был уже там. Яувидел его «Катран» возле булочной, онторопливо шел нам навстречу.

—Ясно, что отних все можно ожидать, ночто повернется так, даже немог представить!— сказал он, подходя.

—Вживоте Айлин нож инаего рукояти надпись «Варга помнит все»,— мрачно сообщил я.

Мыпошли через площадь кхраму. Его золотые купола сверкали насолнце идолжны были отражаться светом вдуше, носейчас вдуше небыло даже малого проблеска.

—Мне Леший наэйхос сообщил, что янежилец,— как бынеохотно сказал Сухров.— Янебоюсь, ноощущение неприятное, когда ходишь втревожном ожидании. Яготов драться слюбым изних, пусть сразу снесколькими. Ноони женасамом деле неволки, акрысы: ударят подло, изпод тишка.

—Тревожное ожидание— скверная штука, нодаже кнему привыкаешь. Главное нетерять бдительность,— поднявшись поступеням я, свернул кжрецам, продававшим алтарные подношения ярко желтые иоранжевые цветы— ихтак иназывали: цветы Асклепия.

Купил тяжелую охапку инаправился кглавному алтарю, возле которого натреногах горели огни, источая ароматный дым.

—Это долго непродлиться,— сказал я, обернувшись.

—Что?— непоняла Ковалевская, тоже следовавшая замной сбукетом.

—Еграму говорю,— пояснил я.— Долго непродлиться тревожное ожидание. Вближайшие дни япожалую кним вгости итам все решится.

Сухров ничего неответил, только покачал головой, явно несоглашаясь сомной.

Воздав молитву врачующему богу ивозложив наалтарь подношения, янаправился квыходу. Ковалевская иСухров справились раньше идожидались меня наступенях.

—МысОльгой сейчас вПалаты Надежды— это наБагряном спуске. Айлин скорее всего привезли туда,— сказал яЕграму.

—Извини, носвами немогу. Уменя встреча вчетыре часа,— граф Сухров отстегнул сремня эйхос, проверяя сообщения.— Свяжусь стобой, как только освобожусь. Иесли тызамышляешь сгоряча ворваться вихклубок, тоочень несоветую. Давай позже все это обсудим. Можно подгадать момент, когда народа вклубке будет мало. Столько, чтобы нам двоим было посилам. Ясмогу разузнать.

—Атыможешь предположить, кто сообщил этим волкам, что Елецкого сегодня нет вшколе?— прищурившись, спросила княгиня.— Ведь явно кто-то вшколе или скорее всего внашем классе знал обэтой затее.

—Изнашего класса только язнаю «Стальных Волков»,— Еграм нахмурился икрепко сжал вкулаке эйхос.— Хотя… раньше, еще впрошлом году в«Кровь иСталь» иногда заглядывала баронесса Грушина. Она…— онпоморщился, вспоминая,— дружила сЛисом иЗораком пока того неубили. Да, точно, сЗораком. Уних была там веселая компания: Дарья, Зорак, Лис иеще одна баронесса. Пухленькая такая, чем-то похожая нанашу Грушу.

—Баронесса Евстафьева,— догадался я, услышав упоминание оЛисе.

—Кажется, да,— кивнул Сухров.— Она неизнашей школы.

—Ачто, логично… Если Груша имела связи сэтими скверными ребятами раньше, топочему бынеиметь сейчас?— предположила Ковалевская, неторопливо спускаясь соступеней.— Ктому жеунее натебя, Саш, о-очень много злости! Особенно после того, что тысделал сПодамским. Она желюбит его. Женская месть бывает безумной ижестокой.

—Она была сегодня вшколе?— спросил я, одновременно обдумывая версию Ольги— она казалась весьма разумной. Ибаронесса Евстафьева еще сюда вплетена. Боги, как странно выразложили карты! НоТалия точно неможет быть вэтом замешана.

—Да, сидела водиночестве, надутая навсех,— подтвердила княгиня.

Меньше чем через полчаса мыподъехали кПалатам Надежды состороны Земляного Вала. Девушка застойкой, оборудованной множеством терминалов, быстро нашла фамилию Айлин всписке поступивших.

—Синицына Айлин Клеоновна?— уточнила она.

—Да,— выдавил я, снетерпением ожидая еедальнейших слов.

—Пройдите покоридору прямо доконца инаправо. Дожидайтесь там. Сейчас свяжусь сврачом,— сказала она, сноровисто управляя манипулятором терминала.

МысОльгой прошли покоридорам иостановились внебольшом зале сбелыми стенами иалебастровыми барельефами поуглам. Напротив окна возвышалось три небольших алтаря: Сварогу вцентре, Асклепию справа иПеруну слева. Надлинном диване сидели какие-то люди, явно внапряженном ожидании. Другие толпились возле окна идвери, ведущей впалаты.

Мыпростояли еще минут пять, прежде чем запертая дверь отворилась ивышел врач: пожилой седоватый мужчина вголубом халате свышитым нагруди сердцем.

—Выспрашивали огоспоже Синицыной?— спросил он, обращаясь почему-то некнам.

Яповернул голову итолько сейчас увидел маму иотца Айлин.

—Да, да, ваше милосердие! Мы!— мама Айлин вскочила скресла.

Язастыл инасердце похолодело. Лицо врача выглядело слишком мрачным для хороших вестей.