Польша и Великое княжество Литовское оказались впервые в полной изоляции, когда никто не мог к ним пробиться на помощь из-за вяло текущей войны на территории Европы и блокировки границ, моими войсками. И теперь они не знали, что им делать, потому что не привыкли сами замиряться. Не умели они этого, вот в чём проблема ляхов. Их постоянно на протяжении всей их немаленькой истории кто-то по углам разводил. И теперь они просто не могли остановиться. И я тоже не собирался их по примеру предков мирить, вот ещё. Мне есть чем заняться и без ополоумевшей от безнаказанности шляхты.

– Садись, Андрей, видно же, что на ногах не стоишь, – Турок упал с благодарностью на стул, и схватил чистую чашку, стоящую на столе. Чашек этих принесли с запасом, как и напитков. Турок плеснул себе уже немного остывшего взвара и блаженно закрыл глаза, делая глоток. Я наблюдал за ним с полуулыбкой. Вот кто бы мог подумать, что бастард Долгорукого, ставший татем, в итоге окажется одним из моих самых доверенных лиц. Всё-таки судьба существует. И это она дала Ломову попасться, когда тот пытался меня в Лефортово поджечь.

– У нас проблема, ваше величество, – Андрей поставил чашку на стол и, открыв глаза, посмотрел на меня. – Мария Жозефа с семейством просила слезно помочь ей переехать на время беспорядков в Петербург. У меня не было возможности с вами связаться, но, всё-таки она мать её величества…

– Не страшно, я, к счастью, император, и могу с тещей и остатками её семейства не встречаться…

– С ней едет Мария Жозефина, – перебил меня Турок. Я непонимающе смотрел на него, а потом закрыл глаза и выругался.

– Вот черт, – протянул я, и провёл ладонью по лицу. – Они что, жили отдельно?

– Конечно, – Турок усмехнулся. – Когда беспорядки только-только начались, ещё даже первых столкновений не было и в помине, граф Чернышев отправил молодую жену к маме, дабы она была там в безопасности, сам же остался при дворе Понятовского. А потом он так героически бросился спасать королеву Софию, что совсем забыл про то, что, оказывается, женат. Вот ведь какая коллизия получилась. Я не ошибусь, если предположу, что он продолжает спасать королеву прямо в её постели?

– Нет, ты в этих вещах редко ошибаешься. – Процедил я, думая, что же делать. – Вот что, скоро прибудет поезд королевы Швеции и прихваченного ею по дороге Фредерика. Отправляй-ка этого блядуна Захара встречать Луизу Ульрику. Чем черт не шутит, может, этот красавец ещё одной королеве приглянется. Вот тогда будет весело. Пока женщины будут делить графа, я успею все дела поделать.

– Я бы не был уверен насчёт её величества королевы Луизы, – и Турок насмешливо глянул на меня, поклонился и вышел из кабинета.

Я же долго смотрел ему вслед. Вот же, ворон, мать его, всё накаркать норовит. Хотя, я сам только что сказал, что он в подобных вещах редко ошибается. Ну, дай мне господь сил, что я ещё могу сказать. Налив себе уже окончательно остывший кофе из стоящего на столе кофейника, подошёл к карте и принялся её разглядывать. Как нехорошо пока всё для меня выходит. Но ничего, мои генералы в панику не впадают, значит, шансы есть, а значит, прорвемся.

Глава 10

Луиза Ульрика вышла из кареты, чтобы пройтись и размять ноги, затёкшие от длительного сидения. Чем дальше они уезжали от Стокгольма, тем уверенней она себя чувствовала. Пошёл пушистый снег, и она подняла лицо к небу, которое вовсе не было слишком серым, откуда тогда снег? Хотя в начале зимы снег идёт всегда, уж ей ли не знать об этом.

Уже совсем скоро они приедут в Петербург. Насколько она знала, сначала им дадут немного отдохнуть, потом подпишут все положенные договора, а уж потом начнется веселье: несколько балов, включая маскарад, охота… Это только то, что она знала. У неё внезапно вспотели руки, несмотря на то, что на улице было холодно.

– Ваше величество, – к ней подошёл маркиз Дернский и поклонился. – Вы сегодня просто волшебно выглядите, прямо фея из древних сказок, что почтила простых смертных своим присутствием.

– Вы просто блестящий льстец, Дерн, – она милостиво улыбнулась, но руки для поцелуя не подала. Англичанин мгновенно нахмурился, оценив этот выпад.

– Ну что вы, я искренен, как слеза младенца. – Он сухо улыбнулся. – Как вы думаете, насколько Пётр несамостоятельная фигура?

– Простите, что? – если бы она в это время пила или ела, то, конечно же, подавилась бы.

– О, вы так умело изображаете изумление, – маркиз уже не стеснялся, показывая, насколько не считает Луизу Ульрику значимой фигурой. – Всем давно известно, что император Российской империи – марионетка в руках весьма умелых авантюристов. И мне важно понять, что будет, если трон займёт его малолетний сын, или очаровательное дитя – крошка Елизавета.

– Вы сейчас говорите неприемлемые вещи, маркиз, – Луиза сделал шаг в сторону. – Абсолютно неприемлемые.

– Прошу простить меня, ваше величество, если я как-то оскорбил вас. Я всего лишь рассуждаю вслух о странных превратностях судьбы. Ведь, согласитесь, случиться может всё, что угодно. Мы все под богом ходим, и лишь Он знает, сколько нам осталось. – Улыбнулся маркиз.

– Вы правы, Дерн, только Господь знает, сколько кому осталось, и не нам судить, что может быть, а чего быть не может, в случае чьей-то скоропостижной гибели. Ведь случится может всё, что угодно, даже с вами, маркиз, – её голубые глаза сверкнули, и она отошла от него, направляясь к карете.

В карете сидела Хельга, которая тут же принялась устраивать свою королеву поудобнее.

– Что хотел от вас этот англичанин, ваше величество? – спросила служанка, выглядывая в окно.

– Угрожал, пытался понять, как я отношусь к Петру. Похоже, что Георг сумел подобраться близко к его величеству, моему супругу, и теперь он пляшет под их дудку. Но об этом я буду думать по возвращению. Сейчас главное, это заключить все положенные договора, и, может быть, мне удастся сделать ещё кое-что, не зря же я этого болвана своего муженька последнюю неделю в свою постель приглашала. – Прошептала Луиза.

– Что-то мне тревожно, ваше величество, – внезапно сказала Хельга. – Маркиз Дернский вроде бы вас сопровождает, а сам не вылезает из кареты его величества Фредерика.

– Мне тоже кажется, что он что-то замышляет. – Луиза невольно нахмурилась, но тут же приказала себе прекратить это делать, проведя пальцем по переносице. Ещё не хватало, чтобы морщинки появились. – Я попытаюсь сразу же добиться аудиенции его величества Петра, чтобы предупредить его. Чтобы он был