Сверчок провела когтями по мозаике.

–На лианы похоже, правда?– шепнула она.

Луния кивнула, рассматривая орнамент из изумрудных стеблей, алмазных цветов и кроваво-красных рубиновых ягод.

–Похоже, это работа местных людей,– предположила она,– а значит, их поселение где-то близко. Впереди я никого не чувствую, но вон там дальше ещё какая-то картина.

Они нырнули под арку, и в свете огнешёлка красочные стены и потолок тесного коридора будто ожили. Луния едва сдержала испуганный возглас, когда ей померещилось бегущее волосатое чудище, но спустя миг она поняла, что это всего лишь изображения.

–Да тут настоящее искусство,– благоговейно произнесла Сверчок, поправляя очки и вглядываясь в красочные картины.– Похоже на исторические сюжеты. Как много людей!– удивилась она.

Фигуры человечков и в самом деле виднелись повсюду, однако, к сожалению, никаких разъясняющих надписей там не было. Что ещё странно – ни одного дракона!

Прищурившись, Луния разглядела одного у самого потолка. Дракон свернулся клубком в пещере, из ноздрей его вырывались клубы дыма. Везде было то же самое: целые толпы людей занимались своими непонятными человеческими делами. Дальше попался ещё один дракон, на этот раз летящий над группой скорчившихся людских фигурок, а на следующей картинке он снова лежал в пещере, но теперь перед грудой обглоданных косточек.

Луния передёрнула крыльями: поедание животных вообще вызывало у неё брезгливое чувство, а уж людей и подавно. Те драконы не знали, что едят разумных существ, напомнила она себе, но, тем не менее, представлять своих сородичей жестокими и опасными хищниками очень не хотелось. Выходит, и она сама немножко такая? Брр…

Чем дальше по коридору, тем тревожнее и страшнее делались картины. Драконы попадались на стенах всё чаще, преследуя бегущих человечков, костей вырастали целые груды, а у некоторых драконов торчали из пасти крошечные людские лапки. Люди корчились в муках, умирая в своих домиках, объятых драконьим пламенем.

Ну и искусство, подумала Луния, проводя когтем по разрисованной стене. Вот уж чего она никогда не станет изображать на своих гобеленах! Пускай этим займутся другие, если хотят, а у неё драконы всегда будут весёлые и довольные, а с ними рядом – такие же люди. Может, когда все их увидят, то научатся, наконец, дружить.

–Это не наши драконы, не пантальские,– тихо проговорила Сверчок.– Ты обратила внимание? Все двукрылые и плюются огнём!

–Правда?– Луния пристально вгляделась в драконьи силуэты. Какая же всё-таки её спутница умная и наблюдательная! Даже злые мысли о ней как о ядожалихе давно уже в голову не приходят. Она теперь не представительница жестокого и надменного племени угнетателей, а просто Сверчок, сама по себе, очень даже неплохая и добрая.– Да, ты права… Что же это значит? Какой художник с Панталы мог нарисовать драконов из Пиррии?

–Мне кажется, всё это было очень давно,– сказала Сверчок, осторожно трогая растрескавшуюся краску.– Наверное, в то время на обоих континентах жило одно и то же племя.

–Хм…– задумалась Луния.

Что-то сомнительно. Куда же в таком случае подевались все эти двукрылые огненные драконы?

Она продолжала разглядывать стены. Всё больше огня, горящих деревьев и людских жилищ, всё чаще искажённые криком лица. Что бы там ни происходило в той древней истории, смотреть на это было решительно неприятно.

–Ой, я знаю!– Сверчок внезапно схватила её за лапу.– Помнишь, как Жаб рассказывал нам про… ну этот, как там его… ах да, Пожар?

Луния в изумлении глянула на испещрённую пожарами стену. Да неужто?

–Значит, тут эти события показаны глазами людей?

–Так и есть! Огонь и смерть повсюду, совсем как в той истории. Что глазами людей, что драконов, одно и то же.

–Жаб говорил, что Пожар случился много тысяч лет назад.

–Должно быть, остатки людей с тех самых пор так и прячутся под землёй, в пещерах,– кивнула Сверчок,– иначе они просто не смогли бы выжить.

–Интересно, кто это?– Луния показала на фигурку, нарисованную отдельно от людей, стоявших вокруг.

Человек был выше остальных, вокруг головы его сиял золотистый кружок, а рука указывала вдаль, в направлении, куда уходил подземный ход. Через несколько шагов та же фигура появилась снова, но уже на чём-то вроде полумесяца, плывущего по волнам, а за ней – множество других людей, набитых в такие же «полумесяцы». Того же персонажа можно было узнать даже без кружка вокруг головы, потому что на обеих картинах его руки в толстых чёрных перчатках – а может, просто такие мощные?– держали какой-то зелёный ящик.

–Так-так, ясненько,– бормотала Сверчок, двигаясь вдоль стены и вглядываясь в рисунки,– это они пересекают океан. Плывут к нам на Панталу… Смотри, а здесь уже приплыли и спускаются в пещеру!– Она с тревогой обернулась.– Ты видишь, сколько тут лиан?

В самом деле, вход в пещеру был весь увит длинными ярко-зелёными плетями с красноватой листвой и мелкими белыми цветами. Тропинка, по которой шли люди, была протоптана сквозь такие же заросли.

–Всюду одно и то же растение,– медленно кивнула Луния.

–И не просто растение,– тяжко вздохнула Сверчок,– а Дыхание зла, я точно уверена.

–Луния!– послышалось вдруг позади.– Где ты?

–Я здесь!– крикнула она, с тревогой узнав голосок Икара, и кинулась обратно, с трудом развернувшись в тесном туннеле.– Икар! Я уже бегу!

–Луния!– отчаянно крикнул он вновь.

Проскочив расписную арку, она свернула в первый коридор и разглядела впереди сияющий огнешёлковый браслет на лапке малыша. Свет удалялся, но в нём были хорошо различимы сжимавшие дракончика человеческие руки и толстая плетёная сеть, окутавшая его.

Другой человек стоял ближе, развернувшись к Лунии. Он держал факел и длинный сверкающий нож.

Он нисколько не походил на то волосатое чудище, но выглядел всё же куда опаснее, чем Аксолотль с Ласточкой. Короткие тёмные волосы, кожаная одежда, обшитая птичьими перьями, и узкое худое лицо с изумрудной серьгой в носу.

Человек обернулся и сказал что-то державшему Икара товарищу. Тот перехватил дракончика покрепче и ускорил шаг.

–Стой!– крикнула Луния, бросаясь вперёд.– Что вы затеяли? Прекратите! Ласточка, на помощь!

Человек с перьями швырнул факел на пол и тоже кинулся прочь. Один миг, и люди исчезли во тьме, унося с собой крошку Икара.