Шрифт:
Закладка:
Но больше всего Шелби поразил тот факт, что Сьюзен описала Патнема как человека, который никогда не проявлял эмоций, неспособного раскрыть свои чувства. Он стал казаться ей бесчеловечным, и она сказала Сьюзен, что Марк вряд ли ей подходит. Для Шелби Сьюзен была страстной женщиной, которой нужно, чтобы мужчина проявлял любовь к ней. Она не одобряла детское доверие Сьюзен к Марку, но сестра находила Марка идеальным и болтала о том, какой он замечательный, настаивая, что они любят друг друга, что они всегда хорошо проводят время, и утверждала, что он “приземлённый” человек — как раз такой, с которым она могла бы поладить.
Ко Дню благодарения 1988 года Сьюзен больше не могла выносить унылость гор Кентукки и решила, что готова расстаться с Кеннетом. Она начала открыто говорить родителям о Марке Патнеме, настаивая, что агент ФБР собирается жениться на ней. Она убедила себя в этом и в том, что ей больше незачем скрывать свою любовную связь. Тем не менее, она решила не съезжать из своего дома на Вулкане, поэтому пришлось всё так же жить с Кеннетом и детьми, продолжая встречаться с Марком.
В стремлении обрести статус и самоуважение Сьюзен делала всё возможное, чтобы люди в Фриберне знали, что она захомутала симпатичного и образованного агента ФБР. Хотя из-за слухов, что она осведомитель ФБР, её жизнь была в опасности, она делала это с радостью. Всякий раз как она упоминала Марка, её лицо светилось. Она говорила родным и друзьям, что находится в полной финансовой и эмоциональной безопасности, пока Марк рядом. Она говорила, что он позаботится о любой проблеме, и начала вести себя так, как будто была неприкасаемой. Она верила, что может торговать наркотиками, носить оружие, подставлять людей и всё это время получать деньги от ФБР. Для неё лучшего и желать не нужно.
Однако местные жители Фриберна, которые знали о связях Сьюзен с ФБР, считали, что она ходит по тонкому льду. На их памяти было много людей, которых Бюро сначала использовало в качестве осведомителей, а потом быстро "сливало". И многие из таких "бывших" утверждали, что ФБР предлагало им защиту, но они так её не получили — слишком знакомая история.
— Правоохранителям всё равно, чьими услугами они пользуются, пока производятся аресты, — говорили Сьюзан друзья. Но она отказывалась их слышать. Корри была одной из тех, кто знал о Патнеме и правда боялась за жизнь Сьюзен.
— Мы были подругами, и она откровенно кое-что рассказывала. Я знала, что она работала на ФБР, но она просила меня никому не говорить, — вспоминает Корри.
Сразу после Дня благодарения, по словам Корри, Сьюзен позвонила Марку из своего салона красоты, отчаянно пытаясь с ним поговорить. В этот момент Корри выразила свои опасения по поводу Сьюзен. Парикмахерша считала, что вокруг слишком много преступников, которые без раздумий убьют подругу.
— Ты не боишься, что с тобой что-то может случиться, Сьюзи? — спросила Корри. — Тебя же могут подстрелить.
— Мне нужны деньги. Я с ним работаю, — настаивала Сьюзен.
— Разве тебе нужны от него только деньги? Ты без конца восхищаешься, какой он красавчик, какой ас в постели, и как он похож на Рэнди Трэвиса!
— Ну, он действительно похож на Рэнди Трэвиса — немного.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я просто не хочу попасть в неприятности из-за того, что ты звонишь ему отсюда!
— Это работа, Корри! С тобой ничего не случится из-за моего звонка отсюда! Кроме того, я всегда звоню за счёт отвечающего, поэтому никаких счетов за телефон тебе не придёт.
Сьюзен также звонила Марку из дома Шелби, рассказывая сестре о приготовлениях для свиданий с Марком. К концу 1988 года у Сьюзен вошло в привычку приносить свои наряды к Шелби, чтобы подготовиться к поездке в Пайквилл. Всё для того, чтобы Кеннет не видел её "в боевой раскраске" и не устраивал сцены. Когда Кеннет стал доставлять ей неприятности, она попыталась утихомирить его, подкинув немного денег от ФБР, но в итоге это обошлось ей дороже, чем она ожидала. Кеннет начал постоянно требовать у неё деньги, лишая всех наличных, которые она могла принести домой.
Обычно ко времени следующей поездки в Пайквилл Сьюзен была на мели, и Шелби вспоминает, что ей часто приходилось давать сестре пару долларов на бензин. Причесав и одев Сьюзен, Шелби смотрела, как та с огоньком в глазах выезжает с подъездной дорожки, обещая вернуться на следующее утро с последними новостями о Марке.
Однако на следующий день, когда Сьюзен возвращалась, у неё обычно не было ничего существенного, о чём можно было бы сообщить. К тому времени они с Марком больше не работали ни над какими общими делами, а просто тусовались у него дома и занимались сексом. Для Шелби все разговоры Сьюзен о Марке стали приедаться. Сестра только и восхищалась тем, какой он мастер в постели и какое у него прекрасное тело, Однако когда поднималась тема Кеннета, разговоры превращались в пронзительные вопли: Шелби советовала Сьюзан бросить его, а Сьюзан жаловалась, что приходится отбиваться от попыток Кеннета заняться с ней сексом.
Затем, незадолго до Рождества 1988 года, за несколько недель до отъезда Марка в Коннектикут к жене и детям, Сьюзен загорелась идеей забеременеть от него. Это должно было стать её рождественским подарком ему. Она никогда не говорила Патнему, что перестала принимать таблетки, и в самый фертильный период месяца неоднократно настаивала на сексе.
Ещё до отъезда Патнема на праздники, Сьюзен решила, что ей удалось забеременеть. Хотя ей было рано проходить тест, она была в этом почти уверена. Сьюзен думала, что ребенок станет гарантией её крепких и долгих отношений с Патнемом. Она понятия не имела, что Марк и Кэти уже мысленно готовились к его переводу из Пайквилла. Кэти регулярно жаловалась в ФБР на угрозы взрыва, а Марк рассказывал другим агентам правоохранительных органов о поступающих телефонных звонках с угрозами, тем самым закладывая основу для перевода.
Всего через несколько дней после 27-ого дня рождения Сьюзен, в начале января 1989 года, Марк вернулся из поездки в Коннектикут, и она поехала к нему домой. Позже она расскажет Шелби, что бегала топлесс по его
