— А такие бывают? — озадачился я.

— Самые старые — да. А причём тут “не прибил”? — уточнил Анас.

Ну я и рассказал, что, как куда и вообще. Мертвечина выслушала, помоталась кругами, простёрла в мою сторону указующую костяшку и заявила:

— Сам виноват!

— В чём?! — возмутился я.

— Ну и я, немного, — убрал наглую костяшку умертвий. — Очень уж завёлся, даже не заметил. Смотри, это, — похлопал он по призрачной плоти, — твоя магия. Я в нёё… ну вселён, скажем так.

— Так, я создаю призрачный скелет. А ты, по сути, одерживаешь этот магический конструкт?

— Примерно так. Несколько сложнее — у нас есть связь. Но процесс создания ты не контролируешь: это именно свойство нас, данмеров.

— А могу?

— А даэдра знает. Теоретически — да, а на практике я про это и не слышал.

— Посмотрим тогда. Ну ладно, я создаю, пусть и неосознанно. А утечка этой обливионщины откуда?

— Так скамп в меня, похоже, попал огненным мячом. Но ты… ну в общем, я хотел остаться, а ты добровольно и бесконтрольно давал энергию. И куча её ухнула на сохранение дестабилизированной заклинанием формы. И… спасибо, наверное.

— Пожалуйста, наверное. Цундере, — хмыкнул я в адрес мертвечины.

— А сам-то? — хмыкнул мертвечина в ответ.

Помолчали, осознавая и наслаждаясь своей цундеристостью. Но, распахнув объятья, друг другу на шею бросаться не стали, что и хорошо.

— Так, — встряхнулся я. — Мы такие замечательные и души в друг друге не чаем…

— Из соображений здорового практицизма. И продолжения Рода, — воздел костяшку умертвий.

— Точно цундере, — припечатал мертвечину я, на что Анас лишь развёл лапами. — Ладно, Анас, ты мне расскажи — что за, прости меня логика, “яичная шахта”? Вроде в игре было, но я толком не понял.

— Слушай, — кивнул дух.

В общем, выходила такая загогулина, что есть квама. Этакие магические мутанты, потому что методологически, на основание знаний меня, определить, “кто” они, Анас не смог. Признаки и насекомых, и моллюсков, и зверей. Теплокровность, например, при нескольких стадиях развития, от яйца к личинке и прочее. Ну и типично насекомая иерархия, с делением на рабочих, воинов и всё такое.

НЕХи, в общем, методологически. Но есть у них яйцы, которые… основная белковая пища на Ввандерфелла. И ещё и экспортный продукт, до кучи. Очень питательные, даже на вкус ничего, хранятся месяцами. А яйцы особых видов, крупные — ещё и магически активные, полезные и на ингредиенты годящиеся.

В общем, “шахта” — это выходит только по названию, ну и из-за мест гнездования квама: подземные пещеры, расчищенные от пепла рабочими. А так — яичные фермы, как они есть.

Правда, как там “шахтёры” шахтёрят — Анас не знал. Ну, в деталях не разбирался и в шахты не лазил, мажор такой. Ну и не особо важно, в общем-то. Теоретически, эти квамы здоровенные и вполне себе опасные. Так что добыча яйцов может быть вполне “охотой”. Ну или поддержание подходов для спирания яиц, например. Тогда “шахтёры” и без кавычек могут быть.

В любом случае, учитывая потребность яичных шахт в народе — занятие не самое приятное и безопасное.

Облагодетельствовав меня этой информацией, Анас начал нудеть мне про методы и техники, призванные улучшить память.

— Твой разум богат знаниями, Рарил. Но какой же там невообразимый бардак! Я сам не понимаю, как ты говорить-то связно можешь, с такой организацией информации! — глумилась зловредная мертвечина. — На большую часть твоих вопросов у тебя есть ответы, — обвинительно ткнул он в меня лапой. — Но ты их просто не помнишь! И нормально заниматься магическими искусствами с таким разумом… можно, — признал он. — Но совершенно неэффективно!

— Хорош разоряться, — укорил я Анаса в неуместном многословии. — Хотя на память не жалуюсь!

— А это безумие аэдра, создавших твой план, постаралось! Не должно работать, а работает! Правда, через задницу! И отжарь желтожопую сегодня, — вполголоса выдал он.

— Не отжарю, достал уже. Не в моём вкусе она, и вообще — не люблю дендрофилию!

— Дендро… А! Понял, — перекатами сухих костей захихикал некрохрыч. — Даэдра с тобой, хоть жаль. И ты не прав!

— А что у тебя за фетиш-то такой на альтмеров? — заинтересовался я. — Или только из-за игры?

— Из-за неё, — начал перечеслять Анас. — Из-за того что они невыносимо наглые, заносчивые…

— Как данмеры, в общем.

— Да! Но нам — можно!

— А они засранцы! — кивнул я.

Покивали мы друг другу значительно, полные мудрого осознания собственного праведного засранства, ну и закрыли тему. И вообще, надо с некрохреном построже — а то совсем в дедство впадает на радостях. Угробит нас своими пожелалками ещё, будем в виде призраков на пару хихикать, в какой-нибудь жопе обливиона.

Последнее я постарался пофактурнее запомнить, чтоб мертвечина ознакомилась и прониклась. А то выходило, что к прочитанному в памяти Анас более внимателен. Возможно, из-за отсутствия собеседника, которому он может вывалить своё возмущение “узнанной фигнёй”.

И стал меня Анас парить дальше, всякими заморочками насчёт памяти. Триггеры, ассоциации… у меня инфу спиратил, старый хрыч! Его проекцию на поругание даю!

Ну да ладно, в общем — полезно. А когда я какую-то фигню вспомнил, которой, как мне казалось, и не знал-то никогда — совсем порадовался. И даже поблагодарил некрохрыча. Умеренно, чтоб не распускался.

— Вот и тренируйся, делать всё равно пока нечего. А то я тебе говорю, что и как, а сам каждый раз уверен — забудешь же, к даэдре, за день! Потом сам удивляюсь, что не забыл, — признался Анас.

— Угу, я такой, удивительный и замечательный, — задумчиво протянул я, распрощался, развеял и потопал дрыхнуть.

Перед сном подумал, а не того ли мне, но послал жёлтую нафиг. А Анас на меня дурно влияет, старый хрыч! Эта-то девчонка в чём виновата? А если виновата — её не сексом надо трахать, а чем-нибудь тяжёлым, по заднице. Или по голове, в зависимости от степени виноватости.

На следующий день, уже фактически в джунглях, а значит — недалеко от побережья, добрались мы до этой самой шахты. Чья она там я, несмотря на уроки Анаса, не запоминал. Вот делать мне, блин, нечего, всяких Саримисун-Ассов, шахтовладельцев яичных, запоминать!

Хм, запомнил, однако, удивился я.