– Ты узнала результат?

Голос Реми вернул меня в действительность. Внутри у меня все сжималось от волнения. Я молча смотрела на него. Он провел пальцами по волосам, и всякий раз, когда он так делал, они становились еще более взъерошенными, чем обычно. Его глаза по-прежнему оставались черными, но проникающие в комнату предзакатные лучи высвечивали голубые искорки в них. Он выглядел таким разгоряченным и подтянутым в своих спортивных штанах и толстовке с капюшоном, и лицо у него было такое мальчишеское, что при мысли о том, что я могу носить его дитя, я почувствовала безумное волнение, меня бросило в жар, когда я поняла, что совсем к этому не готова.

– Брук? – продолжал настаивать он.

Внутри у меня все кипело. Какая-то часть меня хотела знать правду, а другая противилась этому, желая сохранить текущее положение вещей – на свете существуем только мы двое, Реми и Брук.

– Так ты пописала на палочку или нет, детка? – упрямо продолжал он, а я все медлила.

– Да, я сказала же тебе, что я это сделала! – простонала я, положила тест на ночной столик и принялась читать инструкцию уже в третий раз. Потом я собралась с духом, решив все же вести себя как взрослая девочка, сняла крышку и посмотрела на экран.

Внутри у меня запорхал целый рой бабочек.

Перед глазами стояли мои родители. Мама и папа. Они ведь принадлежат совсем к другому поколению. Может быть, Нора уже сообщила им, что я встречаюсь с мужчиной, на которого работаю, но если даже они еще не знают, что мы вместе, то после известия о том, что я жду ребенка, они точно попадут в больницу. Я отбросила эту мысль, потому что самое важное – это то, что думает он. Ремингтон Тейт. Мой единственный и неповторимый. Кажется… отец моего ребенка.

Вот черт!

Я глазам своим не верила. Да этого просто не может быть. Тем не менее все подтвердилось.

Я обернулась, чтобы посмотреть на него, и сердце мое до краев наполнилось любовью.

Реми бодро скакал по комнате, размахивая кулаками. Он наносил удары воображаемому проворному противнику – хуки справа и слева, джебы – короткие прямые удары. Видимо, противник оказался довольно проворным – судя по тому, как быстро и ловко двигался Ремингтон.

Это было завораживающее зрелище.

От этого большого мускулистого парня просто веяло первобытной силой. Он был такой… настоящий. И всецело принадлежал мне. По крайней мере, это единственное, чего я хотела. Чтобы он был моим.

Словно почувствовав мой взгляд, он остановился и привычно приподнял одну густую черную бровь.

– И что там получилось?

– А получилось вот что… – Я уставилась на маленький экран – может, я ошиблась? Может быть, мне это все чудится?

Наверное, легкие мои превратились в камни, потому что я не могла дышать. Я бросила тест на кровать и направилась к Реми. Я приближалась к нему медленно, шаг за шагом, глядя в эти темно-серые, почти черные глаза с голубыми искорками, в которых сквозило любопытство. Подняв руки, я обхватила ладонями его щеки, покрытые легкой щетиной, и так мы стояли, глядя друг другу в глаза. Я была преисполнена серьезностью момента, а он – радостью ожидания.

– Ремингтон, не забывай, – с тревогой в голосе прошептала я, и грудь моя тяжело вздымалась, так я нуждалась в его поддержке. – Ты сейчас в неуравновешенном состоянии, но я не хочу, чтобы ты потом забыл, что я тебе сейчас скажу. Я хочу, чтобы ты все осознал.

– Я слушаю тебя, – произнес он. Ямочки на его щеках исчезли, и он обхватил мое лицо большими, покрытыми мозолями ладонями.

– Пожалуйста, сосредоточься.

– Я тебя внимательно слушаю. В конце концов, что такого страшного происходит, а? Если ты не беременна, мы выясним, в чем причина твоего плохого самочувствия. Если же все подтвердится…

Не дав ему договорить, я оторвалась от него, бросилась к кровати и схватила тест. Сердце мое бешено колотилось. Мне так нужны были его сила и уверенность. Несмотря на всю свою изменчивость, он излучал такую непоколебимую силу, а мне этого сейчас так не хватало.

Не отрывая от меня глаз, он взял палочку у меня из рук. Боже, недолго ему осталось улыбаться.

Мой голос прозвучал на удивление спокойно и ровно.

– Эти две полоски означают, что я, скорее всего, беременна.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, а потом опустил ресницы, чтобы взглянуть на экран, который он повернул к солнечному свету, льющемуся из окна.

Внутри у меня все сжималось от беспокойства, пока я ждала его реакции. Мы с ним шутили на эту тему во время полета, но сейчас вид у него был очень серьезный. Я уж не говорю про себя. Я ничего не могла прочитать по его профилю, лишь восхищалась совершенной формой его носа. Его ртом, таким чувственным и дьявольски прекрасным. Его бровями, слегка нахмуренными от удивления, когда он вглядывался в окошко с результатом теста. Как я ни старалась, его эмоции оставались для меня загадкой.

Он отложил тест в сторону, и у меня от волнения перехватило дыхание. Он поднял свою темноволосую голову, и весь остальной мир для меня исчез. Он посмотрел мне в глаза, и у меня скрутило живот, а сердце опустилось в пятки.

Что, если он не захочет меня в таком состоянии? Что, если наши отношения не выдержат этого испытания?

Что, если мы достаточно сильны, чтобы любить друг друга, но на то, чтобы любить кого-либо еще, у нас сил не хватит?

Что, если мы просто к этому не готовы?

Наши глаза встретились. Он изучал мою реакцию, а я смотрела на него в полном отчаянии. Можно было ожидать от него тысячу разных эмоций, но, вглядываясь в его лицо, я поняла, что вижу вовсе не то, что ожидала. Он был доволен до невозможности. Глаза его сияли, как в минуту сексуального возбуждения, но это была жажда чего-то совсем иного. На его щеках вновь появились ямочки, и он рассмеялся – выражение абсолютного счастья на его лице вспыхнуло, словно яркая радуга на небе.

– Иди ко мне. – Он подхватил меня на руки и поднял с пола, так что мой живот оказался прямо у его лица, и он запечатлел на нем смачный поцелуй. Я взвизгнула, когда он сильным движением уложил меня на постель и навис надо мной.

При виде этих двух ямочек на покрытых легкой щетиной щеках я пришла в дикий восторг и громко рассмеялась.

– Ты просто безумец какой-то! Ты, наверное, единственный мужчина на свете, который, узнав, что его девушка беременна, швыряет ее на постель.

– Для тебя я и есть единственный мужчина на свете, – произнес он.

– Хорошо, но только не говори моему папе, что я так быстро согласилась с твоим высказыванием. – Я потерла его плечи, а он обхватил мое лицо ладонями и лег на меня. И если раньше мне казалось, что он выглядит вполне довольным собой и даже преисполнен гордости, то сейчас я еще больше в этом убедилась.

– Брук Думас ждет от меня ребенка, – с лукавым видом произнес он. Волосы его торчали в разные стороны, и я запустила в них руку и начала накручивать на пальцы. По всему телу пробежала волна радости.