– Ну, где вы? – взвинчено начал он, – уже из управляющей компании мне названивают! Вас давно ждут!

Виктор Сергеевич, объяснил, выгораживая, как мог, дуру Надьку. Директор ругнулся и отключился.

В интернате встречать их на улицу высыпали старшие ребята, воспитатели и дворник. Мигом перетащили подарки в помещение. В холле встречали директриса и завуч. Они мельком, но очень оценивающе оглядели Виктора Сергеевича и сладко заулыбались. Лисицын знал, что в костюмах он выглядит импозантно и неотразимо, поэтому, солидно заулыбался в ответ и сановно представился, не забыв, упомянуть свою должность, надувшись от важности. Директриса ему понравилась: зрелая, красивая дама, синеглазая, моложавая, с модной стрижечкой, вся такая ухоженная, холеная и хорошо пахнущая, и с лёгкой стервозинкой…

– Наталья Валерьевна – певуче проговорила она, и протянула Лисицыну свою руку, плавно и величаво, точно для поцелуя.

Затем обернулась к завучу и пропела:

– Людмила Романовна, собирайте детей в актовый зал, включайте ёлку, а мы с гостями пройдём в мой кабинет. Я им расскажу, коротко, про нашу школу… Мы ненадолго, минуток десять всего.

По пути Виктор Сергеевич осматривал коридоры. Было чисто, нарядно по случаю праздника, и очень прилично. Ребятишки всех возрастов, спешащие в зал, попадавшиеся им навстречу, не забывали здороваться, хотя и возбуждённо гомонили. Лисицын про себя удивился: почти у всех у них лица осмысленные, взгляд живой, и поведение ничем не отличается от поведения детей из обычных школ… Правда, координация движений, кое у кого, была не очень, кое у кого – косоглазие, но впечатление ненормальных они вовсе не производили.

Кабинет Натальи Валерьевны был обставлен не с шиком, но вполне достойно. Она хозяйской, вальяжной походкой вошла первой, и Лисицын приклеился взглядом к её плавно округленным бёдрам и ядрёным, выпуклым ягодицам, обтянутым светлыми брюками, сквозь которых кокетливо и заманчиво вылегали узенькие трусики.

– Располагайтесь, гости мои дорогие, – хорошо поставленным учительским голосом пригласила она, устраиваясь за своим столом в кресле, как у Виктора Сергеевича в кабинете, только цвета другого, – немного расскажу вам про нашу школу. Детки у нас разные, и по характеру, и по уровню умственного развития. Некоторые – абсолютно адекватные, и я не пойму, как они здесь оказались, – и изящно взмахнув руками, продолжала, – одна девочка будет поступать в театральный на следующий год, в Москву. Мы осенью возили детей в столицу на конкурс самодеятельного детского творчества, заняли второе место. Вот дипломы на стене висят… И её там заметили. Есть ещё мальчик – у него хорошие музыкальные способности… Хочет поступать в музучилище. Вы его сегодня послушаете. И девочку увидите, про которую я вам говорила! Вообще, мы месяц репетировали, целое представление приготовили… Ну, а есть и проблемные детки, – и тут её взгляд сделался вдруг колючим и жёстким, а чувственные губы плотно сжались, – с ними работают, – и психолог и психиатр. И уколы колоть приходится, если ребёнок в буйство впадает.

– И до которого возраста вы тут ребят держите? – поинтересовалась Надя, видимо, просто, чтобы поддержать беседу.

– До совершеннолетия… Больше не имеем права.

– А потом? – допытывалась профкомша, сделав невероятно серьёзным своё лицо.

– А потом – во взрослую жизнь, – вздохнула директриса, добавив грустно, – хорошо у кого есть родные, близкие… Тех же, от кого отказались – стараемся пристраивать дальше учиться… Но, сами понимаете… У нас появились такие детки, чьи мамаши раньше здесь находились… Вот так.

Виктор Сергеевич хмуро молчал. Ему, почему-то, было неловко. Хозяйка кабинета это заметила, и с лёгкими шутливыми нотками в голосе, поинтересовалась:

– А вы, товарищ замдиректора, что такой бука? Не интересно вам?

– Ну, почему же! Интересно. Просто по пути у нас накладочка вышла, и неприятно до сих пор…

– Не беда, бывает, – посочувствовала Наталья Валерьевна, встала со своего места и провозгласила, – а теперь, прошу пройти в зал на новогоднее представление, которое детки для вас приготовили, а после – будет небольшой праздничный банкет, для вас, гости дорогие, и для персонала, кто сегодня не дежурит!

Зал был уже заполнен детьми и взрослыми, расположившимися ровными рядами на скамьях. В центре стояла высокая искусственная ёлка, красиво украшенная, переливающаяся разноцветными огоньками. Атмосфера праздника и домашнего тёплого уюта ощущалась здесь, и не могла не трогать и удивлять, одновременно, их с профкомшей – пришельцев из совершенно другого мира.

– Прошу вас на сцену, поздравьте ребят, – пригласила гостей Наталья Валериевна, и прошла первой. Лисицын, как джентльмен, пропустил вперёд Надежду, солидно, не спеша поднялся сам. Красавица – директриса непринуждённо, с чарующей улыбкой представила гостей и предложила поприветствовать. Дети захлопали вразнобой, но громко, от души. Затем попросила выступить с поздравлениями Виктора Сергеевича. Он уверенно шагнул к микрофону – выступать при большом количестве народа ему было буднично, рутинно!

– Дорогие мои юные друзья, и товарищи педагоги! – начал он ораторским смачным тоном, глядя поверх голов собравшихся, затем случайно посмотрел в зал и осёкся в растерянности: десятки пар детских глаз, сияющих добротой, доверием и искренним любопытством, с невероятной теплотой и открытостью смотрели на него, словно ожидая какого-то чуда. Лисицын, почему-то, вдруг смутился и потерял мысль, чего с ним раньше не случалось никогда! И он стоял, опустив руки по швам, моргая, лихорадочно подбирая в уме нужные слова, и не находя их! А дети понимающе заулыбались, и снова зааплодировали. И Лисицын мгновенно сообразил, в чём дело: он всю жизнь с различных трибун, кафедр, сцен говорил людям только трафаретные, идеологически выверенные, но абсолютно ничего не значащие фразы, не вникая в их суть. Но эти фразы были правильными, угодными вышестоящим! И он прекрасно понимал это, и, даже, втихую, иной раз потешался над тем бредом, который нёс. И люди, слушавшие его, тоже прекрасно всё понимали, и, тоже, не вникали в смысл сказанного – просто так было нужно. А теперь, необходимо произнести что-то короткое, ёмкое, от души! А от души-то Виктор Сергеевич и не умел! Но, как опытный трибун и демагог, он быстро собрался и поспешил, тут же, исправить положение: широко улыбнувшись давно отрепетированным движением губ, он продолжил, обретя обычную уверенность и добавив капельку фамильярности:

– Дорогие ребятки, я ни разу ещё не выступал в такой уютной, домашней атмосфере, перед такими добрыми и щедрыми на аплодисменты слушателями.., – и пошёл, как по писанному…

Затем слово дали Надьке. Та, видимо, успела подготовиться и довольно живо оттараторила свою короткую речь, добавив лирики, в виде новогоднего стишка. Все остались довольны, дружно хлопали, хором, под руководством воспитателей кричали «Спасибо!». Затем гостей со сцены препроводили в зал, на места в самом центре, под ёлкой. Виктор