было утром, смотрим: блокпост, и над ним развевается сине-желтое знамя! Что такое?! Ведь мы точно знаем, что эта территория наша! Ну, затворами автоматов клацнули, думаем: будем стрелять прямо через лобовое стекло джипа. Понятное дело, что нас всех на том блокпосту бандеровцы и положат. Изрешетить джип на подходе — дело нехитрое, и от пуль не спрячешься.

Собеседники понимающе закивали и загудели — что правда, то правда! Многие к тому времени или сами стояли на блокпостах Республики, или же штурмовали импровизированные укрепления националистов.

— И дальше что?

— А дальше, оказалось, что мы ехали против солнца рано утром…

— И что?.. — спросил кто-то нетерпеливый.

— Тихо, не перебивай ты! — прикрикнули на него.

— Против солнца, да еще от ветра флаг на блокпосту подвернулся… — повторил Атаман. — А когда полотнище расправилось, то мы увидели красную полосу внизу.

— Тю, твою ж!..

— Вот-вот! Оказалось, что это флаг нашего же казачества: сине-желто-красный! А мы едва с луганскими казачками третью мировую войну не начали!

Последовавший за историей смех был несколько нервный. Все понимали, что эта "развеселая" история могла при иных раскладах окончиться весьма печально. Ну что таковы реалии гражданской войны в Донбассе…

Глава 12

ЗА ТЕХ, КОГО МЫ ЛЮБИМ

Все это время Артем мечтал выбраться домой, но увольнительных пока не выдавали — в расположении части хватало неотложных дел. Даже застолье по случаю награждения и производства в новые звания было в большей степени импровизированным. Но на своем пути от ополчения к армии изменилось не только умонастроение или дисциплина, но и армейское делопроизводство. Медленно, со скрипом, но формировалась "нормальная" армейская бюрократия. Конечно же у такого положения дел оказалось немало противников: "Мы не за то воевали, чтобы тонуть в бумажном болоте". Но, с другой стороны, а как заказывать необходимые запчасти на военную технику, как выполнять ремонты, а в более широком плане — как поставить снабжение армии ДНР на поток?..

Как бы то ни было, но старший сержант Чернов получил заветный бланк увольнительной записки. Перед выходом он придирчиво оглядел себя: форма сидит, как влитая. На груди — врученный недавно Георгиевский крест, ботинки начищены.

Пройдя ворота КПП, Артем окунулся в гражданскую жизнь. Конечно, с учетом, что это все-таки лето 2014 года в Донецке…

Но все же такси ему вызвать удалось. Старший сержант загрузил на заднее сиденье подъехавшего темно-синего "опеля" объемистый вещмешок и спортивную сумку. Сам сел рядом с водителем.

— Доброе утро! — поздоровался Артем.

— Доброе… Отпустили из части?.. — невысокого роста, но зато с заметным брюшком водитель такси аккуратно вырулил с небольшой площадки перед КПП.

— Да, на побывку, — в тон ему ответил Чернов. — Наконец-то домой вырвался…

— А чего так?

— Дела, — пожал плечами танкист.

— А… Ну, как там — на фронте?

— Как на фронте, — снова пожал плечами Чернов.

— Я вот свою жинку с детями отправил в Таганрог к родственникам, а сам — сюда… Дом у меня на Заперевальной — так с аэропорта каждую ночь "прилеты" от украинцев, будь они неладны!..

Да, Артем знал об этом — он каждый день, когда не был на боевых, старался позвонить домой. Но украинская мобильная связь работала отвратительно, дозвониться до матери с отцом получалось отнюдь не всегда.

Сейчас Артем мог разглядеть улицы города лучше, чем когда они ехали на импровизированный танкоремонтный завод.

Гордая столица края шахтеров и металлургов продолжала сопротивляться вооруженной агрессии украинских фашистов и не только силой оружия, но и жизнелюбием оставшихся фактически на осадном положении мирных жителей. Все сплотились вокруг общей беды. Ночи под обстрелами пересиживали в подвалах, а днем запасались питьевой водой из автоцистерн, потому что перебитый "украми" водопровод не работал — и это в тридцатиградусную жару! Или шли на пункты выдачи гуманитарной помощи, чтобы получить продуктовый паек на семью. Личные сбережения у многих закончились, потому что с весны Украина отказалась платить "сепаратистам", которые тридцать лет "пахали" на эту неблагодарную страну, зарплаты, пенсии и другие социальные выплаты. Оставшиеся госслужащие, работники жилищно-коммунального хозяйства, ремонтники, энергетики, врачи и медсестры скорой помощи и различных больниц самоотверженно старались поддерживать нормальную работу сложной городской инфраструктуры. Тоже получая за сложную и опасную работу скудный продуктовый паек.

Одним из проявлений мужества и стойкости дончан летом 2014 года стали обычные дворники, метущие улицы в перерывах между украинскими артобстрелами. Это был тихий и почти незаметный героизм. Так же, как и самоотверженность маленькой девочки, спасшей и выкормившей когда-то кота в блокадном Ленинграде…

Украинская артиллерия все еще продолжала варварские обстрелы Донецка. Большинство мирных жителей уехали из города, став беженцами на территории России или Украины, ставшей в одночасье злой мачехой.

Но постепенно Донецк все же оживал: открывались магазины и кафе, танкист засматривался на девушек в цветастых и легких летних нарядах. Конечно, среди потока машин и городского транспорта попадались и военные грузовики, и бронетранспортеры, а дальше, на Киевском проспекте и на Шахтерской площади, и танки можно было встретить.

Но все равно — жизнь в Донецке фактически на осадном положении понемногу входила в привычную колею…

* * *

Для танкистов ДНР, которые не вылезали из боев с начала июня, возвращение в Донецк после огненного лета 2014 года стало настоящей наградой. Удивительно насколько дичает человек, оказавшись в условиях постоянных боев, стресса, постоянного выбора между жизнью и смертью.

Древние греки были правы, когда говорили, что вкус войны сладок для тех, кто не пробовал его. Война разъедает душу человека, словно ржавчина. И даже самый суровый воин — всего лишь человек, который не может постоянно быть начеку. Все те же древние греки утверждали, что даже храбрейшие из храбрых не могут сражаться выше своих сил. Поэтому командование ДНР и старалось предоставить для своих бойцов возможность хоть немного отдохнуть от выматывающих душу и тело будней на передовой.

После Иловайска и Еленовки активная фаза боев завершилась. Бандеровские оккупанты вместо легкой прогулки по Донбассу с "пострелушками" умылись собственной кровью. "Иловайский котел" стал самым успешным наступлением Народного ополчения Республики — за сутки подразделения украинской армии и карательные батальоны националистов были отброшены на 37 километров! Теперь наступило временное, но такое необходимое затишье.

* * *

— Приехали… Эй, танкист, приехали уже, — слова таксиста отвлекли Артема от раздумий.

Чернов расплатился украинскими гривнами, он их уже и за деньги-то перестал считать. Так, завалялись по карманам… Все больше и больше в Донецке и других городах ДНР в обращение входили российские рубли — настоящая твердая валюта, на стабильность которой можно было рассчитывать.

На четвертый