— Наши предки превосходно обходились без таурания. И были счастливы. И наши предки жили в воде. И в конце концов, они же изобрели топливо, на котором добрались до Таураана. Значит, и сейчас придумают что-то другое. И на Таураане нет воды, а здесь она есть. Вода — это наша жизнь. Настоящая жизнь. И только здесь нам жить, — с вызовом произнесла Ситуур.

— Ну, теперь всё становится гораздо яснее. Вот ты какая, настоящая Ситуур. А ты опасная таланка. Признаться, я тебя даже немного боюсь. Хотя всё равно, я не понимаю, зачем ты спасла меня от тюрьмы, куда хотел меня упечь Аркенаар.

— Мой долг — ваша защита. И потом, я не уверена, что Аркенаар будет так же твёрд в защите нашей Земли, как он это заявляет. Пока он будет сражаться с гефестианами, я буду его поддерживать. Но только в этом, потому что он не слишком гибок в качестве потенциального главного Правителя.

Амун усмехнулась и замотала головой. — Так значит, ты опять играешь нами? Когда нужно, ты поддержишь меня, а когда будет нужно, то его. Эх, Ситуур, Ситуур, ты уже совсем далеко зашла в своей слепой преданности каким-то постулатам этой Лиги советников. Смотри не запутайся с очередным выбором.

— Нет, Амун, я всё та же ваша верная помощница. И я останусь ею. Но мой долг перед Землёй выше меня.

— Да, поняла я, поняла. Ну и что ты собираешься делать дальше? И что, собственно, делать мне?

— Терпения прошу у вас, Правительница, терпения. Скоро вы здесь создадите координационный штаб. Тут вас точно никто искать не будет. Аркенаар сейчас будет сильно занят начинающейся войной и ему будет не до вас. А вам пока необходимо переждать это время здесь.

Правительница развела руками. — То есть, мой народ будет сражаться с наглыми захватчиками, а я буду отсиживаться здесь? Ты точно меня ни с кем не путаешь?

— Простите, Амун, но после того, как весь таланский народ узнает, что от него скрывали всю правду, вряд ли вы будете ходить в тех героях, которыми они хотят гордиться, и кому они захотят доверять.

Амун поникла. — Ты снова права, Ситуур. Что же мне сейчас делать? Сидеть и ждать?

— Простите, Амун, но это единственное, что мы можем себе позволить в нашем положении.

— А что собираешься предпринять именно ты?

— Мне надо как-то связаться с Таурааном. Хотя я пока не знаю, как. Потому что Аркенаар хоть и неплохой полководец, но мы здесь не сможем долго продержаться, если гефестиане захотят нас взять измором.

— Ага, значит, всё-таки нужен Таураан, — торжествующе воскликнула Амун. — А кто только что говорил, что надо от него полностью отречься? Даже ты со своим оголтелым фанатизмом понимаешь, что нам нужен таураний. Без него нас здесь ждёт полное поражение.

Ситуур решительно замотала головой. — Мне нужен не Таураан. Мне не нужна наша тотальная зависимость от таурания. С этим чёртовым тауранием мы как на пороховой бочке. Теперь все головорезы мира будут знать, что мы сидим на куче сокровищ. И отныне не будет нам более покоя с ним. Ещё повезло, что столько тысячелетий прожили, сохраняя это в тайне. А мне на Таураане нужно…

Ситуур внезапно осеклась. — В общем, я знаю, что мне нужно. Простите, но я должна лететь.

— Опять тайны, опять тайны, Ситуур. Как я от них устала. — Амун встала, и у неё внезапно закружилась голова. — Так, я, кажется, совсем разбита. Тут есть, где можно прилечь и отдохнуть?

— Конечно, Амун, этот бункер рассчитан на постоянное проживание и жизнеобеспечение трёх-четырёх десятков талан. Он был построен сразу по нашему прилёту сюда. Строилось на тот случай, если наше совместное проживание с людьми пойдёт не совсем гладко. Как, кстати, и несколько других таких же бункеров в разных местах Земли. К сожалению, нам, в нынешних условиях, пришлось выбрать именно этот вариант. Самый заповедный уголок. Куда не сунутся ни таланы, ни сами земляне. И строилось всё, чтобы существовать на полной автономии. Так что здесь есть всё. И для комфортного отдыха и плодотворной работы.

Пройдите дальше по коридору, и вы попадёте в спальный отсек. Выберите себе там любой номер. А начиная с завтрашнего дня здесь заселятся ещё другие таланы. Верные вам, Правительница. Можете не сомневаться.

Амун покачала головой, развернулась и пошла по коридору. Ситуур тут же села, и застыла в неподвижной позе, положив локти на стол и обхватив голову руками.

В таком положении она продолжала сидеть некоторое время, и вдруг входные двери бункера внезапно открылись. На пороге стоял талан в военной форме, а за спиной его был профессор Саав со своей семьёй.

Ситуур улыбнулась. — Очень рада видеть вас, Саав. Вас и всю вашу семью. Располагайтесь. Попрошу вас без надобности не покидать бункер, и тем более не отправляться в какие-то безумные путешествия. Вы в списке талан, подлежащих немедленному аресту. Так что здесь вы в полной безопасности. Скоро вам принесут поесть. Отныне это будет ваш дом. Всё остальное вам покажут. А мне надо идти.

— Нет-нет, на ваши вопросы у меня нет времени отвечать, — отреагировала Ситуур на немой вопрос, застывший на лице Саава. — Я вернусь через несколько дней. Если вы искали Амун, то она уже здесь. У неё всё и узнаёте. Но лучше её до утра не беспокоить, она отдыхает. У неё был очень тяжёлый день.

На околоземной орбите шло ожесточённое сражение двух космических флотов. После некоторого выжидания гефестиане перешли к активной фазе, начав атаку. Таланы спрятали весь свой флот за энергетическим щитом. Атакующие с переменным успехом пробовали пробить его, а защищающиеся очень умело производили точные и резкие уколы, неожиданно выныривая из-за щита и выводя из строя корабли противника, после чего опять скрывались под его защитой. Противостояние явно выливалось в ничейную ситуацию. Таланы не могли всем флотом вырваться за пределы щита, ибо в простом лобовом столкновении они потерпели бы поражение. А гефестиане никак не могли прорваться за щит, не понеся при этом колоссальные потери.

В штабе Аркенаара шло совещание.

— Ривас, — главнокомандующий нажал на кнопку вызова. — Где сводка за последние сутки? Она должна была быть у меня ещё утром.

— Простите, генерал, только что свели все данные. Слишком поздно получили исходники с мест. Сейчас выведу на проектор.

Аркенаар и весь генеральный штаб внимательно осматривали графики, высветившиеся на трехмерном голографическом экране. Генерал ткнул в изображение и вытащил