– Совсем нас не слушает, будто мы чужие, – добавила обиженно Рамира.

На ней тоже лица не было. Подруги действительно не понимали, как я могу променять безопасность столицы на неизвестность граничных районов. А я не могла оставаться. Физически чувствовала, как враг приближается к сердцу нашего Королевства, и все внутри меня требовало пойти и бороться с ним. Внеси свой вклад. Нет, я конечно понимала, что присутствие еще одной девчонки вряд ли сильно повлияет на ход войны, но если все будет плохо, я хотя бы буду знать, что сделала все, что было в моих силах, а не трусливо сидела в тылу.

– Мы – не чужие, – согласилась я. – Именно поэтому я жду от вас понимания и поддержки. Мне нужно туда, я не могу это объяснить, но что-то меня толкает прямо к линии боевых действий. Я буду беречься изо всех сил, буду писать вам каждый день, обещаю. Прошу, не делайте мой отъезд еще более трудным.

– Вот умеешь же ты перевернуть все с ног на голову, Мари, – всхлипнула Рамира и кинулась ко мне в объятия.

– Как мы без тебя будем? – подскочила к нам Силия, и мы обнимались уже втроем.

– Я буду скучать, девочки, – прошептала. – И обязательно вернусь, когда война закончится. Мы снова будем вместе учиться, ходить на лекции и играть в бадминтон под присмотром магистра Смура.

Когда мы смогли перестать реветь и разлепились, я подошла к Эдрику. Тот молча протянул белоснежный платок, а меня пронзило еще одним запретным воспоминанием: ночь, незнакомый лес и спасенная золотая медведица, подожженная магическим огнем дорожка и копоть на моем лице, как следствие борьбы за чужую жизнь. На платке Его Светлости тоже были вышиты вензеля…

– Спасибо, – мой голос охрип, но все были уверены, что это из-за плача. – Пропустишь?

– Тебя ведь не удержать, да? – вздохнул он, принимая поражение. Я отрицательно мотнула головой. – Но проводить хотя бы можно?

На это я согласилась. Принц подхватил мой чемодан, и мы пошли к главным воротам, там я собиралась нанять экипаж. Летнее солнце целовало лицо, воздух был пропитан ароматами цветущих кустарников, а птицы оглушительно пели свои обычные песни, словно и не разворачивалась прямо сейчас трагедия уже совсем недалеко. Эдрик вышел за ворота кампуса вместе со мной, со мной сел в карету и доехал до арки портала. Там среди безжизненной земли вместе с портальщиками дежурили маги и лучники. Принц помог мне пройти без очереди, и пока мы ждали настройки координат, отвел меня чуть в сторону.

– Поверить не могу, что ты действительно делаешь это, а я тебе позволяю.

– Поверить не могу, что человек, который меня провожает – это ты.

– Кстати об этом, как насчет поцелуя наудачу? – сверкнул озорной улыбкой Эдрик.

– Зачем тебе это, принц? Я же помню, что я для тебя всего лишь политически выгодный проект, а не желанная девушка.

– Проверим нашу совместимость. Мне тебя еще с войны встречать.

– Хорошо, давай, – легко согласилась я.

– Хорошо? – закашлялся от неожиданности Эд. – Я не ослышался?

– Поторопись, пока я не передумала. Кстати, надеюсь, ты хорошо целуешься.

– Можно подумать, тебе есть с чем сравнивать, – закатил глаза Эдрик. – Уверен, этот придурок Ирвин не дотронулся до тебя и пальцем. Или все-таки есть с чем, – прищурившись, посмотрел он на меня.

А потом притянул меня к себе, устроил одну руку на шее, вторую – на талии и прикоснулся к губам. Принц целовался хорошо. Нежно, в меру напористо и без излишеств. Мурашки снова саботировали процесс, как бы говоря, что этот мужчина нам не подходит. Я старалась. Очень хотела ощутить хоть малую часть того, что испытывала с лорд-канцлером, но понимала, что этот поцелуй – лишь механический процесс. И как бы ни был он хорош, отсутствие в нем души губило всю надежду. А потому и продолжать особого смысла не было.

– Все понятно, – я оторвалась от принца и со смехом запрыгнула в карету, рядом с которой мы так удачно расположились. – Ты мне не подходишь!

– Зато ты мне – да! – это были последние слова, что я услышала перед тем, как карета въехала в подпространство.