Мы сразу же обступили его. «Только бы не Шуша! Только бы не Шуша!» – думала я.

– Леди, на которой выступает Вита, отравилась. У нее судороги, – сказал он хмуро. – Странно. Откуда в конюшне взялись ядовитые растения? Вита уже ей помогает.

Осознав, что пострадала не Шуша, я испытала мгновенное облегчение, а затем мне стало отчаянно стыдно. Леди – белоснежная ухоженная лошадь.

Вита всегда тренировалась исключительно на ней, и первый день в лагере для меня начался именно с их выступления.

Я была потрясена. Казалось, что несчастье обычно случается где-то далеко и поэтому вроде и не существует. Сколько жалостливых фильмов про страдания лошадей я пересмотрела, но теперь мучилась реальная лошадь, знакомая мне. Вот что было настоящим кошмаром!

Как такое вообще может быть?!

Ребята в нашей группе тоже растерялись, как и я.

– Но она поправится? – тихо, совсем несвойственно для нее, пискнула Тоня.

Денис промолчал. Да и что он мог ответить?! Мог, конечно, успокоить нас, заверить, что все закончится хорошо, но он же капитан, поэтому оставался честен с командой.

– А что с соревнованиями? Мы же… – спросил вдруг Саша, но остальные посмотрели на него так, что он резко замолчал.

И так очевидно: никакого квеста не будет, не до него сейчас.

Официального объявления пока не последовало, но вожатые пытались организовать отряды, поступило предложение начать день с купания. Вероятно, как раз для того, чтобы увести нас из лагеря.

Я лично никуда уходить не собиралась, и со стороны ребят раздавались сперва одиночные, а затем и слаженные протесты, сводившиеся к тому, что мы будем здесь, по крайней мере, пока не узнаем, что происходит. Мы должны выяснить, когда Леди полегчает.

И старший вожатый махнул рукой.

В лагере только и обсуждалось ночное происшествие. Получается, что лошадь отравилась. Ядовитое растение очутилось в ее стойле. Но как, каким образом?

Я места себе найти не могла. Около часа прошло в пустых разговорах, а затем я завернула за конюшни и вдруг заметила Виту. Она сидела прямо на земле, сжав виски пальцами, и смотрела в пустоту. У девушки были красные опухшие глаза, она уже не напоминала прежнюю надменно-самоуверенную Виталию.

Я почему-то смутилась, словно застала ее без маски, которую Вита надевала, не желая показывать себя посторонним. Немного поколебавшись, я подошла к ней и присела рядом на корточки.

– Тебе нужна помощь? – спросила я негромко.

Она вздрогнула, будто очнулась, а потом пристально посмотрела на меня, словно искала что-то на моем лице, но чуть расслабилась, не увидев насмешки или торжества.

– Нет… Спасибо, – сухим голосом выдавила она. – Капельницу прокапали. Должно помочь…

– Надеюсь, Леди поправится. Бывает, случайно…

– Не случайно! – оборвала Вита. – Ей подбросили напестянку! Леди намеренно отравили! Это очень ядовитое растение.

– Как? – Я не верила своим ушам. – Может, с травой для корма попала.

– Разумеется! – Вита недобро усмехнулась. – И камеру кто-то случайно тряпкой закрыл. Уже пытались записи проверить, но видеокамера ничего не показывала.

Мне не хотелось верить в то, о чем говорила Вита. Значит, имел место злой умысел? Кто-то умышленно отравил лошадь? Но зачем?! Разве такое возможно? Это находилось за гранью моего понимания.

Как можно причинить боль животному, которое целиком зависит от тебя?

– Чем отравилась Леди? – переспросила я.

Вита уже что-то упоминала, но я нервничала и не расслышала нормально.

– Наперстянкой, – последовал короткий ответ.

Название ни о чем мне не говорило. Просто для того, чтобы делать хоть что-то, я загуглила в телефоне, поскольку сейчас не запрещалось его использование.

Вскоре я уже читала научную статью в интернете. Выяснилось, что наперстянка принадлежит к травянистым растениям семейства Подорожниковые. Кроме того, оказалось, что из наперстянки можно выделить вещество – сердечный гликозид дигоксин, – и оно, в свою очередь, использовалось для лечения у людей сердечной недостаточности… но при передозировке действует как сильный яд.

Я открыла картинку. Стоило мне ее увидеть, как ноги сделались ватными, и я медленно опустилась на землю рядом с Витой.

Я смотрела на довольно симпатичный, похожий на колокольчик, цветок и недоуменно моргала.

Это уж слишком… и чересчур страшно для меня.

– Ты чего? – спросила Вита, заметив мое состояние.

– Нет, ничего. – Я встала. Нужно кое-что проверить. Пока я не представляла, что делать со свалившимся на меня осознанием. В конце концов, я могу и ошибаться.

Уцепившись за спасительную мысль, я пошла прочь. Вита не стала меня окликать, замкнувшись в переживаниях.

«Не может быть… Не может быть», – крутилось в голове, пока я искала Дениса.

Он обнаружился у конюшен, и по его взгляду я сообразила, что хорошие новости все-таки есть.

– Леди лучше. К счастью, ей вовремя промыли желудок и прокапали, – заявил Воронков, не дожидаясь моего вопроса.

Я поманила его подальше от шумящей толпы, и он, слегка заинтригованный, последовал за мной.

– Ну? – поторопил парень, когда мы свернули в сторону отдаленной аллеи.

Я продолжала молчать, собираясь с силами.

– Я нашла фотографию наперстянки… Она вроде ядовита для лошадей, – начала я неуверенно. – Я раньше ее даже не видела… Как ты считаешь, человек мог по незнанию принести наперстянку, скажем, вместе с другой травой?

Денис остолбенел и уставился на меня.

– Ты… – Он прокашлялся. – То есть это сделала ты?..

– Что я? – И тут я поняла, что он имеет в виду. – Ты с ума сошел?! Решил, я отравила Леди?! Дурак! Как ты вообще подумал такое?!

– Ага, – он кивнул. – Ладно, проехали, а то я предположил, что ты. Но, согласись, вопрос с подвохом. К тому же любители лошадей прекрасно осведомлены о том, что наперстянка входит в топ-двадцать ядовитых растений. В любом случае, если кто-то принес ее в конюшню, он точно знал, что делает.

Я вздохнула. Трудно найти объяснение происходящему.

– Давай, говори! – Не выдержал Денис. – Тебе явно что-то известно.

– Я сомневаюсь…

– Ну?!

– Вчера вечером, когда все ужинали, я видела Алину. Она несла цветы, я тогда не представляла, что это наперстянка, – быстро проговорила я.

– Алина?.. – Денис схватил меня за руку, больно сжав пальцы. – Ну-ка! – И он потащил меня за собой.

Мы вернулись на главную аллею, затем направились к конюшням, где до сих пор было шумно и суетно, и я увидела старшего вожатого.

– Андрей! – окликнул его Денис. – Подойди, пожалуйста, нам есть что сказать.

Я не ожидала столь стремительного развития событий и сделала попытку освободиться, но Воронков держал крепко, не давая сбежать.

Старший вожатый не задавал вопросов.

Оценивающе оглядев нас, он кивнул на административный корпус:

– Там можно спокойно поговорить.

Я обреченно опустила голову