Пальцы дрогнули — хотелось уже избавиться от этой посудины поскорее.

— Держи и дыши, а то произойдёт выброс магии. Ты же не хочешь повторения утреннего события?

— Нет, — чуть мотнула я головой, собирая волю в кулак. Далее сконцентрировалась на дыхании, доведя его до ровного и спокойного.

— Отлично. Собралась? Теперь аккуратно отзывай магию обратно, — так же вкрадчиво произнёс ректор.

Я снова медленно выдохнула. На этот раз магия меня послушалась и морозным ручейком потекла по руке обратном направлении. Там она ещё немного пометалась вверх-вниз по позвоночнику, но потом стабилизировалась и успокоилась окончательно, осев холодным облаком в теле.

— Всё, теперь можешь поставить стакан, — осторожно выдохнул генерал.

Рука потянулась к столу, и пальцы разжались.

«Ведьма, ты меня до инфаркта доведёшь», — вздохнул дракон в моей голове. Пока я пыталась совладать с магией, он притих и молча наблюдал за мной.

— Что я сделала не так? — смотрела я на обледенелое стекло и воду.

— Ты по привычке подключила эмоции, — вздохнул облегчённо ректор. — Это и была твоя ошибка. Магия льда не терпит суеты и нестойких вибраций, которые как раз исходят от ярких эмоций. Радость, счастье, волнение, страх, ненависть — всё это вносит нестабильность в магию льда.

— Поэтому айсары такие непробиваемые, спокойные и  жёсткие? — я чуть не сказала «отмороженные», но вовремя исправилась. Теперь кое-что стало проясняться.

— Да. Мы с самого детства учимся контролировать свои чувства и эмоции, чтобы не позволить магии взять над нами верх, — ректор сдвинул брови на переносице и убрал руки за спину. — Если это произойдёт, то случится выброс, который  может ранить близкого человека. Не все в Люменмаре владеют магией, особенно магией льда.

Он отвернулся и уставился в тёмное окно. Напряжение ощущалось в его словах.

— У вас случился подобный выброс и кто-то пострадал? — осторожно спросила я, видя, как Эйнар сжал челюсти.

— Не хочу об этом говорить, — процедил он.

Я поняла, что нащупала больное место айсара.

— На сегодня довольно тренировок. Главное, запомни, ум и сердце должны быть холодны, когда ты пользуешься магией. Тебе не помешает заняться медитацией, — ректор всё так же смотрел в окно.

— Поняла. Буду следить за своим эмоциональным фоном, когда пользуюсь магией льда, — уверенно ответила я.

— Завтра практикум по артефакторике. Ты обещала рассказать, что ожидает меня, — напомнил Эйнар и наконец-то повернул голову в мою сторону.

— Точно. Где моя торба? — я оглянулась и увидела нужную сумку на полу. Вытащила оттуда вещи: всевозможные безделушки, на первый взгляд, но на самом деле предметы, совершенно необходимые в работе артефактора.

— Что за хлам ты принесла в мою комнату? — нахмурился ректор.

— Это не хлам, а детали будущих артефактов, — по-деловому ответила я, вывалив эту кучу на письменный стол генерала. — Завтра у вас простой практикум: определение уровня магии в личной вещи клиента.

— Говоришь, простой? — хмыкнул ректор, разглядывая барахло.

— Да, с моим даром я разобралась с этой темой самостоятельно ещё в прошлом году. Нужно было создать амулет, привлекающий мужчин, для одной девушки. Вот я быстро изучила сама, с помощью книг из библиотеки, — гордо проговорила я, выпрямив спину. Пусть знает, что я не абы какой артефактор, а умный и сильный.

— И как? Получился амулет? Привлёк мужчин? — иронично поинтересовался Эйнар.

— Конечно. Как только студентка закончила академию, она вышла замуж за декана факультета разведки, ледяного дракона. Между прочим, оказалась его истинной парой, хотя до этого он на неё внимания не обращал. Чуть счастье своё не профукал.

— За айсара? — изогнул бровь генерал.

— Нет, за обычного. Отмороженные драконы плохо поддаются магии… Ой простите, — поняла я, что брякнула лишнее.

— Да ладно. Думаешь, я не знаю, как айсаров называют  за глаза? Давай уже объясняй, — кивнул он на вещи.

— Всё очень просто, — встрепенулась я, взяв в руки металлический гребешок с простыми самоцветами. — Индивидуальные артефакты готовят из личных вещей заказчика.

— Это я знаю. Дальше.

— Но не каждая вещь подойдёт…

— Да, нужен особый предмет, — перебил меня ректор, — который давно находится у клиента или переданный по наследству. Такие вещи успевают насытиться аурой хозяина, впитывают его магию, если тот ей обладает.

— Всё верно. Вы были отличником, когда учились в академии? — Удивил меня Эйнар.

— Не без этого. Не отвлекайся, Злата.

— О! Вы меня по имени назвали.

Взгляд исподлобья и сжатые губы генерала намекнули, что я много болтаю.

— Так вот, продолжаю. Обычно заказчик приносит сразу несколько свои личных вещей. И задача артефактора состоит в том, чтобы почувствовать, какая именно подойдёт для изготовления амулета.

Я протянула гребень ректору. Тот взял вещицу и покрутил в руках.

— Положите его на ладонь и сверху накройте второй рукой, — проговорила я не спеша серьёзным тоном. — Закройте глаза. Призовите магию из сердца, как я вас учила. Просканируйте вещь, поищите, есть ли там остаток магии и след ауры владельца.

Ректор прикрыл веки и сосредоточился, даже морщинка пролегла между бровями.

— Ух ты! Какая мощная энергия в этом гребне. Чей он? — Эйнар распахнул глаза и уставился на меня.

— Моей бабушки, — довольно хмыкнула я.

— Богини Эраллии? — не поверил он. — И вот так просто вещь валяется у тебя в этой куче?

— А кто подумает искать ценный гребень в этом хламе? Хочешь что-то спрятать, положи на самом видном месте! Народная мудрость, между прочим.

— Как она отдала тебе гребень? Это же серьёзная вещь. А если она попадёт не в те руки? — искренне переживал ректор. — Из этого гребня можно сделать мощный артефакт, причём не только индивидуальный.

— Знаю, он мне нужен, но пока схема амулета у меня не получается никак, — вздохнула я. — Хотела создать целительский артефакт от любых болезней и ранений.

— Это невозможно, — уверенно вынес вердикт ректор. — Слишком сложно. Только прямая магия целителя может помочь пострадавшему.

— Но никто ведь не пробовал, — парировала я. — Мой хороший друг, Дариан од Лонскот, целитель с мощным даром, говорит, что в этой жизни возможно всё, если очень захотеть.

— Как самонадеянно. Хороший друг, говоришь, — скривил губы генерал.

— Да, я знаю