Михаил Митрофанович Чернышев — заведующий кафедрой биатлона и лыжного спорта. О чем они там говорили, не важно, но мне лучше быть подальше.

Аркадий Борисович согласился с моими самыми страшными опасениями:

— Мы говорили с Михаилом Митрофановичем именно о тебе. о своем таланте и о скольком характере. И ведь как чувствовали!

— Я могу идти, Аркадий Борисович? — с чувством глубокого оскорбления сказала Люба, в то же время ослепительно улыбнулась и выгнула аппетитную грудь. Ах, как они выглядели в своей тоненькой блузке!

Гвоздев, хотя и был почти стареньким, почти около 50 лет, тоже не выдержал, вместо того, чтобы обозлится, только улыбнулся. Когда секретарь вышла, ворчливо заметил:

— Так когда-нибудь я собственное заявление подпишу об уходе по глупости. И ведь концы, как всегда, не найдешь, все кругом светлые и милые, один я дурак! — декан в сердцах хлопнул по-моему завлению, затем предупредил меня:

— Надеюсь, несмотря на эту трагикомическую сценку, правильно смотришь на роль и важность деканата на факультета.

Я-то, ха-ха, конечно. Сам работал больше двадцати лет в оном учреждении сначала заместителем декана по учебной работе, потом и самим деканом. Правда, это было я XXIвеке и в другой реальности, но полномочия такие же.

Я поднялся по стойке смирно, отрапортовал:

— Товарищ декан, прапорщик Ломаев свои дела завершил, полномочия понял и принял полностью и без ограничений. Разрешите идти?

Аркадий Борисович досадливо махнул рукой, мол, хватит тут милитаризацией заниматься. Напоследок спросил:

— Когда следующий раз будешь стрелять?

На это я с легкостью ответил:

— В воскресенье, в 15.00 из пистолета Макарова на 25 метров.

— Ну, это мелочи, — махнул Гвоздев, — впрочем, все равно будем, жди!

С таким напутствием я и ушел, ворча про себя, что говорить легко, якобы ПМ — армейская пуколка, на 25 метров и этот пистолет смертельное оружие. А если ты не знаешь специфику, то и по мишени промахнешься. Впрочем, декану это все равно.

Следующие дни шли, как один, серые и занятые. Я окончательно понял — пройденные мной учебные предметы я в целом знал. Тут ведь еще какие есть тонкости — в предыдущая учеба была очная, а теперешняя — заочная, гораздо более легкая с меньшим объемом знаний. Фига се!

Дисцмплиные новые для меня, конечно, приходилось учить, но их было мало, да и в основном они были практического плана.

В общем, ничего страшного в учебном процессе не было, я еще раз понял утилитарную константу — физкультурник учится ногами.

Между тем как-то позвонил от деканата в мою, так сказать, квартиру. Я даже не совался туда — нет ключей, внутри нет ни мебели, ни посуды, ни постельного белья.

Но повезло, Пушины уже только что приехали со всем своим имуществом. И главное, приехала Маша, которую все-таки уговорили не оставаться в одиночестве в Ижевске.

Вот после этого я твердо решил переехать в квартиру на Вернадского. Там теща и тесть, путь и обычно они имеют отрицательный имидж, но все-таки родные. И главное, там жена Маша. Беременная от меня, любимая и желанная.

Пришел. Я как-то забыл, что в первый раз, еще в Ижевске, я был в мундире сержанта срочной службы. А теперь был в звании прапорщика — сверхсрочника. И ведь даже не помнил, передал им про воинское повышение или нет. Вот ведь Маша-растяреша. Это я про себя, а не про жену горячо любимую.

Открыла дверь квартиры теша Анастасия Васильевна, не узнала из-за нового мундира и еще из-за старческой близорукости.

Пришлось договариваться. И, наверное, прошло бы много времени, но на шум пришел тесть Александр Петрович, который был в очках. Пусть не узнал на короткое время, но потом больше удивился. Зять — прапорщик и не в армии.

Получилась домашняя картина — удивленный тесть, все еще не понимающая теща и я — гарный парень с двумя звездочками на каждом погоне. Нет, еще не генерал-лейтенант, всего лишь прапорщик, м-да.

Зато прилетевшая к двери Маша все узнала сразу, буквально придавила меня, ловко запрыгнув на руки, и впилась в губы. Я в свою очередь бережно ее взял на руки, ласково ответно поцеловал. Так и повернулся. Ура, ребята, я дома.

Весь текущий вечер были сплошные разговоры. Сначала говорил я, рассказывая о свое воинской карьере и учебе вузе. Нет, про это я им хоть коротко, в телеграфном стиле, но говорил. Много по междугородной линии не поговоришь. Теперь приходилось отдуваться от своей лени.

Тем более на близком расстоянии приходилось две, извините, очень любопытных бабы, желающих знать все мельчайших детали. И Александр Петрович, который, хотя женщиной и не был, но профессионального интереса имел много. Причем если женщины хотели знать просто, кто во что одел и не ходили ли около меня, не дай бог, женщины. А вот тесть жаждал более сложное — методику лыжных гонок и биатлона в ВОСЛР, обучения теории оных же в ЦГОЛИФК. Вот тут приходилось уже помучаться.

Но, в конце концов, известие о том, что уже в этом году я стану младшим лейтенантом, удовлетворили всех. Карьера, конечно, не такая уж быстрая, но на недоофицерском этапе этот самый младший офицерский чин как раз был пиком роста всех прапорщиков и старших прапорщиков. А я в восемнадцать лет.

И потом, для меня спортсмена важнее было все же звание мастера спорта международного класса.

Поужинали достаточно хорошо. Москва и в это время снабжалась достаточно хорошо, просто надо было успеть дойти до магазинов, где «выбросили». Анастасия Васильевна успевала, потому мы сегодня полакомились рисом с венгерским гусем, на десерт ели болгарский джем с домашними пирожками. Прелесть!

Вечером, уже в постели,когда родители уже не слышали, Маша мне отчиталась по финансовому вопросу. Она благоразумно экономила, поскольку видела, что пока новых хороших поступлений не предвидится. Да, муж стал прапорщиком и уже стал получать. Но ведь это всего лишь прапорщик! Сама она в это время, как и все женины, нацелилась на другое. Мама и папа стали пенсионерами, и хотя последний нехотя говорил о некоторых успехах в структуре ЦСКА, но опять же не в финансовом отношении.

Я тут мог добавить кое что оптимистичное. Метка стрельба позволяла мне надеяться на какую-то премию. Не зря же я постоянно говорил о ведомственном соотношении. И если 16 армия говорила только о повышении в звании, деньги и там существовали, но очень уж смешные — премия в двух