- Не беспокойся, она не пострадала. Еще минута и придет в себя. Твой бывший муж пока еще поддерживает ее, но интересно, что он будет делать когда поймет, что Патрисия уже не является столь страстно желаемым им объектом? - задумчивый голос в моей голове мурчал лениво и медленно.

Звонок оповещающий начало антракта, больно резанул по ушам. Я даже подпрыгнула от неожиданности. Через минуту послышались шаги толпы, смех, оживленные разговоры.

- Идем, Николь. Или ты хочешь что бы вся толпа народа увидела эту трогательную сцену? Любовник и любовница, обманутая жена... и крылатая кошка?

Я взяла себя в руки, закивала согласно головой.

- Ты права, бежим!

С обратной стороны здание театра оказалось обшарпанным и грязным. Не смотря на ночь, ветер был горячий, будто дул из духовки. Он прилежно и трудолюбиво, словно ночной дворник, мел пыль по грязному асфальту, подбрасывал старые газеты и обрывки афиш. Я стояла задрав голову под тенью огромного кипариса. От его запаха у меня чесался нос. Глаза слезились, и это мешало найти взглядом любое открытое окно на верхних этажах темной громадины старого здания.

Кошка в это время резвилась на полянке скверика, кипарисовой стеной окружающего театр. Она старалась поймать глупых ночных бабочек, которые плотной стайкой кружились возле тусклого стекла единственного на весь сквер фонаря.

- Я нашла, вон видишь на третьем этаже! - воскликнула я, а затем приглушенно чихнула.

Кошка в этот момент подцепила когтем самую большую бабочку и задумчиво смотрела на ее отчаянные трепыхания.

- Вот так и я чувствовала себя, когда вынужденна была подчиняться воле своей хозяйки. Надо признать Николь, что ты была самой лояльной второй половиной, а вот Патрисия... Ох, вспоминать даже не хочется!

Кошка осторожно потрясла внушительным острым когтем, освобождая глупую ночную бабочку. Бедное насекомое почувствовав свободу, тут же рвануло к тусклому источнику фонарного света.

- Неисправимая самоубийца, просто настоящая женщина! - сокрушенно пробормотала кошка, наблюдая за тем, как бабочка заплясала вокруг газового фонаря, сжигая свои крылышки.

Соглашаясь я опять чихнула. Соседство кипариса мне не шло на пользу.

- Послушай, я понимаю, что тебе все в новинку, но давай уже поднимемся в театр и отдадим записку для деда, что бы он не волновался, а затем отправимся домой, - почти взмолилась я, сдерживая очередной чих.

- Да, да! - согласно промурлыкала кошка.

Уже через минуту я взмыла вверх повизгивая от охватившего меня восторга. Полет на огромном звере вызывал невероятные ощущения. Единственной моей заботой было не свалиться с шелковистой и упругой спины.

Через открытое окно мы попали в длинный, немного обветшалый, пахнущий пылью, пудрой и духами коридор. Одна из дверей с табличкой "Прима" была приоткрыта и из нее доносился знакомый голос деда, он ласково в чем-то убеждал своего невидимого собеседника.

Я в нерешительности оглянулась, соображая где бы спрятаться, что бы подкараулить деда. Черная лобастая голова с силой подтолкнула меня вперед.

- Очень интересный разговор-р, любопытно послушать! - ленивый голос раздался у меня в голове, сбивая с толку и как бы навязывая свою волю.

Я послушно прокралась вперед, стараясь двигаться бесшумно, мои ноги неслышно ступали по старому и плешивому ковру.

- Мария, прошу вас не покидайте наш город! Молю еще об одном концерте! - игривые интонации в голосе Старого Паука, меня изрядно удивили.

Осторожно заглянула в приоткрытую дверь гримерки. Довольно большая комната напоминала оранжерею или на худой конец цветочный магазин. Цветы стояли в ведрах, в вазах и даже в раковине рукомойника.

Величайшая оперная дива сидела перед зеркалом и небрежено-показательно поправляла грим. Она успевала игриво улыбаться мистеру Шенли, нюхать красные розы в высокой вазе и пить маленькими глотками воду из прозрачного стакана.

- Ах, я просто сбита с толка...Билеты уже куплены. Рано утром пассажирский корабль " Спящий лев", должен увезти меня в Англию. Вещи собраны, меня ждет публика, мои преданные почитатели, - голос Марии Хлосс заполнял гримерку ленивым и густым, словно тягучая патока голосом.

- Я готов заплатить сумму значительно больше, чем все ваши преданные почитатели. Умоляю, великолепнейшая Мари, еще один концерт завтра вечером!

- Мистер Шенли, вы можете уговорить слабую женщину! Решено я остаюсь! - произнося игриво эти слова, певица взяла со столика розовую бумагу и ловко свернула из нее голубя. - Вот смотрите, что я сделала с билетом на корабль!

Картинно взмахнув рукой она запустила розового голубя вверх. Сквозняк подхватил его, голубь взмыл под самый потолок, а затем плавно вылетел за дверь. В коридоре он резко изменил свой курс, лег на бравый бок и спланировал прямо мне в руки.

Я растерялась и сжала розовую бумагу в руке, а затем и вовсе сунула бумажного голубя за плетеный из бисера пояс и поспешила спрятаться за ближайшей шторой.

Прозвенел звонок извещающий о конце антракта и Мария Хлосс бодренько вскочила со своего стула.

- Ах, мистер Шенли, нам надо поспешить!

- Да, да! - суетливо проговорил Старый Паук.

Он галантно согнул свою руку в локте, женщина кокетливо оперлась на нее и парочка вышла из гримерки, заспешила по коридору, очевидно в сторону сцены.

- А-а..., - только и смогла проговорить им вслед я.

- Ничего, напиши записку на имя мистера Шенли и оставь в гримерке. Что-то мне подсказывает, что твой дед еще вернется сюда, - насмешливо промурлыкала кошка.

Я кивнула и пробормотала неразборчивое" Угу". Это коротенькое слово было сейчас единственным в моем лексиконе.

Путь домой был долгим. Кошке захотелось полетать под светом полной луны над серебристой гладью океана, побегать по прохладному песку играя с волнами, подняться выше самого высокого кипариса, а затем резко опуститься вниз на полянку, которая в лунном свете выглядела как голубая мятая простыня.

Я покорно следовала за ней, вернее на ней. А куда мне было деваться?

Наконец то мы оказались в моей комнате. Я вспомнила, что не закрыла окно, вот в него мы и влетели, уставшие и шальные.

- Какой чудесный вечер! Как хорошо быть свободной! Знаешь Николь, а ведь ты поменяла многие судьбы, когда решила выжить любыми путями на той старой барже, - задумчиво мурлыкала огромная кошка, лежа на мой кровати.

Я присела рядом с ней, погладила лобастую голову. Черные лапы выпустили и спрятали жемчужные когти, зеленые глаза сверкнули, а красные губы хитро улыбнулись.

Что-то неуловимо знакомое почудилось мне. Я зажмурила глаза припоминая. Конечно!