В «Марии из предместья» я тоже пережила интересные моменты, в которых адреналина было в избытке. Мария зарабатывала себе на жизнь, собирая бутылки на помойке, и съемки проходили на самой большой мусорной свалке Мехико. Все время пахло мертвечиной и дохлыми мышами. На этой свалке мы проводили очень много времени. По роли я не могла прикрыть себе лицо, но и во время перерыва я не зажимала нос рукой, потому что во время отдыха я разговаривала с нищими, живущими на свалке, потому что они зарабатывали себе на жизнь, роясь в помойке в точности так же, как и Мария из предместья. Пока они копошились в горах настоящего мусора, я копалась в мусоре бутафорском. Техники уже соорудили свалку из предварительно отсортированного мусора, более «чистую», как мы говорили, строго следя за тем, чтобы не допустить ни малейшего риска ни для моего здоровья, ни для здоровья членов съемочной группы. Вид детей, отыскивающих среди мусора какую-нибудь еду, а также игрушечные машинки и куклы или какие-нибудь другие игрушки, которые они делали своими, навсегда запечатлелся в моей памяти. Несколько месяцев спустя, я вернулась туда с едой и игрушками для семей, живших вокруг свалки.

Для меня всегда было важно пообщаться с реальными людьми, которые вдохновили писателей и сценаристов на создание моих героинь, поговорить с Мариями Мерседес, со множеством таких же Маримар и Мариями из предместья. Когда мы делали перерыв между съемкой разных эпизодов, я подходила к людям, живущим на свалке, и спрашивала: «Послушайте, что Вы делаете? Я смотрю, как Ваш ребенок бегает там в подгузниках по всей свалке. Почему? Неужели Вы не боитесь, что он заболеет?» И они мне отвечали: «Нет, сеньорита, они уже привыкли». Это просто потрясло меня! В особенности потому, что там можно было столкнуться со всем, начиная от голов животных и заканчивая человеческими руками и ногами, равно как и разлагающимися зародышами. Это на самом деле было тяжело! Когда я шла по свалке, то чувствовала, что земля шевелится под моими ногами, как живой ковер. Это были тараканы и мыши, которые носились под пластиковыми мешками и картонными и бумажными коробками. Все это выглядело движущимся ковром. Едва заканчивалась съемка, и я тут же вставала прямиком под душ в своем прицепчике-гримерке. Я не знаю, чего хотела, то ли избавиться от запаха, то ли смыть эти яркие картины, вихрем крутившиеся в моей голове.

Это были тяжелые, а в чем-то и жесткие моменты, но я храню их в душе, как экстраординарный жизненный опыт в моей артистической карьере.

Были и другие моменты, которые повергали меня в уныние и жутко выматывали. Это были эпизоды, в которых по сценарию мне приходилось плакать. Я плакала по-настоящему, ощущая боль внутри себя, я страдала, и вдруг: «Сто-о-оп! Свет сместился» Что? Кто это сказал? Мне хотелось убить того, кто заорал, кто не закрепил лампу, кого-нибудь, потому что очень трудно снова вернуться к этому моменту и к тому состоянию. Конечно, как хороший сериальный актер ты можешь снова и снова входить в роль для того, чтобы отыграть сцену столько раз, сколько понадобится, но тот первый момент, когда ты был напуган до глубины души, до каждой клеточки своего тела, уже не вернется. Снова ухватить ту же нить начальных чувств — нелегкое дело.

В «Росалинде» мы снимали еще одну сцену на крутом берегу. Эпизод, когда Росалинда сходит с ума и вот-вот выбросится из здания, мы тоже снимали без страховки. Не было ни защиты снизу, ни каких-то приспособлений, не было ничего, даже надувного матраса. Был момент, когда я подумала: «Если бы я и вправду захотела броситься вниз прямо сейчас, то могла бы и в самом деле умереть». Я не хотела покончить жизнь самоубийством, ничего подобного, но я поняла, что слишком сильно рисковала без всякой на то необходимости. Я всегда ходила по лезвию ножа, всегда рисковала, что, никогда не сделала бы теперь.

В своем ритме

В моей музыкальной карьере дорога была насыщенной и очень плодотворной. С помощью своих песен я изменилась, стала другой, переосмыслила и заново открыла себя. Я начала записывать свои песни на виниловых пластинках на 30 или 45 оборотов. Потом я продолжила записывать их на кассеты, затем — на компакт-диски, а теперь на mp3. Шагая вперед, в ногу с развитием технологий, я даже не представляю, что было бы со мной как с актрисой и певицей, если бы современные компьютерные сети уже тогда образовали бы часть моей профессиональной жизни. Не представляю, что было бы без чудесного интернет-ресурса, благодаря которому мое имя и плоды моей профессиональной деятельности могут всего за несколько секунд облететь вокруг планеты. Тогда мне удалось пленить более 180 стран мира единственным доступным мне оружием: телевидением, радио и прессой. Как развивалась бы моя карьера, существуй все это с самого начала? Для сегодняшнего нового поколения известность и слава мгновенны. Что ты делаешь? Ты поешь, снимаешь на камеру и просто выкладываешь видео на YouTube для того, чтобы миллионы людей узнали твое имя. Сегодня любой может прославиться мгновенно, но у новых артистов и конкурентов больше.

Но привлекательной идее мгновенной славы я предпочитаю пройденный путь, на котором сеять было важнее, чем собирать урожай, где опыт становился уроком. На том пути слава не только щелчок мыши на видео, а накопление жизненного опыта и устойчивых шагов, которые являются опорой, поддерживающей тебя по прошествии лет. Ни за что в мире я не изменила бы свою жизнь и того, что в ней было, потому что именно это сделало меня такой, какая я сейчас. Это то, что характеризует меня как человека, как артистку, как женщину. И за это я буду вечно благодарна своей жизни.

Вместе с разными дисками и семью снятыми сериалами я получила самое лучшее — большое уважение, которое мне оказывают. Это такое удовольствие — чувствовать радушный прием моих зрителей; зрителей, которые преодолевают языковые и расовые границы. Для меня это просто потрясающе — знать, что мои героини входили и продолжают входить в дома миллионов людей, сопровождая их в