Шрифт:
Закладка:
— Не уходи, — заныл он, хватая ее за руку. — Поиграй со мной еще чуть-чуть.
— Прости малыш, но мне нужно на работу, — ласково произносит она. — Я обязательно навещу тебя. У меня теперь есть маленький мальчик в друзьях, который является основным стимулом вернуть вновь.
— Ты обещаешь? — шепчет Богдан. — Клятва на мизинчиках?
Когда я вспоминаю нашу детскую игру, я сразу же вспоминаю ту самую клятву на мизинчика, которую мы давали друг другу. Это было наше самое большое обещание, и разрушить эту клятву нельзя было ни при каких обстоятельствах.
Мы сидели под дубом, сжимая поочередно наши мизинчики и произнося клятву перед воображаемым свидетелем. Мы обещали быть лучшими друзьями навсегда и никогда не разрушать эту священную связь.
И хотя с тех пор много времени прошло, и многие вещи изменились, я все еще помню ту клятву на мизинчиках с теплотой в сердце. Мы были неразлучными, как два пальца на одной руке, и ничто не могло нас разлучить.
Но время не пощадило нашу детскую невинность, и иногда я жалею о том, что мы не можем вернуться к тем временам.
— Клятва на мизинчиках? — переспрашивает она глядя на меня. — Дядя научил?
— Да, — гордо заявляет он. — Они вместе со своей девушкой клялись и меня научил.
— Девушкой? — снова задает вопрос она. Все пиздец. Он сейчас все выложит. Сдаст меня с потрохами.
— Да, — кивает много раз. — Вы похожи, ее зовут Ксю.
Как только он это произнес, в комнате повисла тишина. — Ксю? Дядя Даниил на пару слов, — шипит она, проходя мимо меня.
— Я тебя в разведку не возьму, — сообщаю вслух для Богдана.
— Какую разведку? — не понимает он.
— Подрастешь ты все сам поймешь, — отвечаю и закрываю дверь его спальни. Как только развернулся, обнаружил взбешенную Ксению, что уперла руки в бока.
— Где тут комната, где Богдан не услышит твоих криков? — резко бросает она.
Помогите.
— Моя комната, — отвечаю я. Определенно моя комната.
— Славно, — прошипела вновь.
Я шел за ней по коридору, мои шаги были тяжелыми и неуверенными. Она шагала впереди, ее спина была напряжена, плечи подняты. Я видел, что она злилась на меня, и я понимал, что виноват в ее гневе.
Мы молча вошли в спальню, она с силой захлопнула дверь. Я стоял на пороге, не зная, что делать дальше. Ее взгляд был холодным и усталым.
Как только я поднял взгляд, а после чего отвел его в сторону, увидел ее фотку на тумбочке.
Блять.
Моё сердце начинает биться быстрее, когда я понимаю, что она увидит фотографию. Я начинаю в панике осматривать комнату, пытаясь найти способ избежать конфликта. Но уже поздно, она видит фотографию, и мое лицо наливается стыдом.
Я чувствую, как мои руки начинают дрожать, и моя горло стянулось от волнения. Я не знаю, что сказать, как объяснить свои поступки. Она смотрит на меня с разочарованием и гневом.
— Это как понимать? Почему она здесь? Для чего это? Ты совсем чокнутый?
Моя паника только усиливается, когда она начинает задавать вопросы. Я застрял в лжи. Но мое молчание раздражает ее еще больше. Я понимаю, что нужно принять ответственность за свои действия и начать восстанавливать ее доверие ко мне.
— Я объясню, — заверяю ее. Как объясню идиот? Сам себе могилу вырыл.
— Ну? — рявкает она, складывая руки на груди. — И не забудь прояснить момент с твоей девушкой по имени Ксю.
Я стоял перед ней, смотря в ее глаза, и чувствовал, как пульс учащается, а горло пересохло. Все вокруг казалось каким-то нереальным, словно я оказался в ловушке своих собственных мыслей.
Я не знал, как она отреагирует на мои слова, не знал, буду ли я способен выразить свои чувства так, чтобы она поняла меня.
Моя грудь сжималась от боли и страха. Я хотел сказать ей о том, как я люблю ее, как она для меня самое важное в мире, но слова застряли в горле, и у меня не было сил сдвинуть их оттуда.
Наконец, я повернулся к ней и просто взял ее за руку.
Она взглянула на меня с улыбкой и непониманием. Я старался улыбнуться в ответ, но мое сердце все еще колотилось, и я чувствовал, как паника захлестнула меня.
Я закрыл глаза и вздохнул, пытаясь собрать свои разбитые мысли воедино. Наконец, я открыл глаза и сказал ей правду.
— Я влюблен в тебя, — я признался в своих чувствах, слова вырвались из меня как стрела из лука.
Я это сказал, наконец-то.
Она улыбнулась и взяла меня за руку. Я почувствовал облегчение и радость.
— Я тоже была влюблена в тебя, — прошептала она. Что значит была? — Но мы выросли и все изменилось. У меня своя жизнь, у тебя своя.
— Что это значит? — не понимаю ее совсем. — Мы говорим определенно на разные темы. Я говорю тебе, что влюблен в тебя, а ты говоришь о разной жизни. Это как понимать?
— Влюблен? — удивляется она. — В настоящем?
— Да, — подтверждаю. И только после это понимаю насколько, это абсурдно сейчас выглядит.
— У тебя не все в порядке с головой. Как можно это говорить человеку, которого видишь второй день?
— Я могу. Я, блять, могу, — повышаю голос. — Я могу сказать это человеку, в которого влюблен уже двенадцать лет.
— Ложь.
Но, услышав её слово, мое сердце разорвалось на куски. Я чувствовал огромную боль и горечь, которая захлестнула меня целиком. Мне казалось, что мир вокруг меня рушится, а все мои надежды и мечты разваливаются как карточный домик.
Мои глаза наполнились слезами, но я старался сдержать их, чтобы не показать свою слабость перед ней. Все мои мысли были смешаны и путались, я не мог понять, как это все могло произойти. Я чувствовал себя потерянным и одиноким, словно весь мир обрушился на меня.
Моя боль была такой глубокой и резкой, что казалось, будто она проникала в каждую клеточку моего тела. Я медленно осознавал, что мои надежды на счастье были разрушены, и что мой мир никогда уже не будет прежним.
— Что я должен сделать? — шепчу я. — Что? Скажи?
— Дань, пойми меня правильно, я тут третий день, а ты мне говоришь такое. Как я должна реагировать?
— Дай мне шанс, — прошу ее. — Я готов на все. Я не позволю тебе снова уехать и бросить меня.
Я стоял и наблюдал за ней. Она начала медленно ходить по комнате, выражение на ее лице было задумчивым и контрасным. Она прогуливалась взад и вперед, иногда останавливалась и задумчиво посматривала в
