Шрифт:
Закладка:
— Стандартный уровень, — ответил вместо меня сенсей. — За редким исключением.
— Прямое использование эфира, — напомнил я.
Учитель заинтересовался:
— Значит ли это, что я могу научить тебя высокоранговым техникам, и ты справишься с ними? Ну, при помощи эфира?
— В теории — да. На практике… — развожу руками. — Надо попробовать.
— Еще вопрос, — ожил Сыроежкин. — Церковники могут нас отследить? Астральное эхо…
Опаньки.
Виталик знает больше, чем я думал.
— Могут, — заверила Арина.
— А почуять этот самый… эфир?
Девушка задумалась.
И произнесла:
— Сложно утверждать. Мы говорим о субстанции, которой… вроде как… нет. Понимаете? С другой стороны, существуют артефакты, заточенные под вероятностные искажения. Или под обнаружение техники, а не заполняющей ее взвеси.
— Они поймут, что Кен… Рю… использует не взвесь?
Молодчина Сыроежкин.
Этот вопрос мучает меня давно. С тех самых пор, как я впервые встретился с блюстителем Иннокентием и монахом Никоном. Я был Никем, когда меня начали преследовать. Просто потому, что я — корректировщик? Не думаю. Более разумной кажется версия, что Патриархи знают о существовании эфира. И учуяли одаренного, способного манипулировать этой субстанцией.
Стоп.
А если корни происходящего тянутся в мое прошлое? В те самые шесть лет, о которых Сергей Друцкий, он же Рю Тиба, ничего не помнит? Клан Когтей уничтожен, но почему? Кто за всем этим стоит? А ведь меня кто-то спас, переправил в Питер и бесследно ушел в закат. Можно предположить, что этот таинственный доброжелатель знает очень много. Я поначалу думал, что обязан спасением Такеши, но тот отрицает свою причастность к моим странствиям по аэропортам.
— Уже поняли, — сказала Арина.
— Тебе почем знать, — изогнул бровь Такеши.
— Я с ними одиннадцать лет прожила, — напомнила девушка. — Поверьте, блюстителя за первым встречным не высылают.
Наш разговор плавно перетек в область дальнейших планов. Мы с Такеши обсуждали схемы пересечения границы, но к единому мнению прийти не могли. А еще Такеши поведал о гостях, объявившихся в «Иволге». Экспедиторы прибыли в Гремячинск, затем начали всё вынюхивать в Монашинске. На них среагировал один из артефактов, оставленных Такеши в гостинице. Учитель понял, что вскоре агенты императорской спецслужбы вычислят Ольхон. Быстренько собрал вещи и убрался вон. На снегоходе-беспилотнике. В Иркутске завис на съемной квартире и стал присматривать за коттеджем. Как и следовало ожидать, гости явились за нашими головами.
А теперь — вишенка на торте.
Судя по описанию, одним из визитеров был Василий Тьма.
Машина начала сбрасывать скорость.
Такеши Харада выругался.
— Что там у нас? — насторожилась Арина.
Я приоткрыл один глаз.
Сыроежкин спит, за окнами — глубокая ночь. Обычная, не магическая. Со звездами, зубчатыми стенами леса по краям шоссе, огнями встречных авто. В свете фар кружатся снежинки.
— Кто-то перехватил управление, — сообщил сенсей.
— Нас взломали? — сон как рукой сняло.
— Хуже, — пробурчал Такеши и принялся расталкивать сопящего в две дырки Виталика. — Воспользовались экстренным протоколом.
— Не слышала о таком, — покачала головой Арина.
— Мало кто слышал, — отмахнулся Такеши.
«Вектор» прижался к обочине и заглушил двигатель.
Экстренный протокол — это вшитая в бортовой компьютер программа. Дремлющая. Связанная с общенациональной транспортно-коммуникационной системой, управляемой мощной нейросетью. Если нейросеть решает устранить опасную ситуацию на дороге, применив экстренный протокол, автопилот безропотно передаст все права на управление машиной. Как вы понимаете, код лицензирован. Человек не может купить машину и перепрошить бортовой компьютер, отказавшись от софта с экстренным протоколом. Это противозаконно.
— Ручное управление? — робко спросила Арина.
— Уже нет, — сенсей имел отстраненный вид, но я понимал, что он просчитывает разные варианты.
— «Цифрокор», — предложил я.
— Вот сам и попробуй, — огрызнулся корректировщик. — Нам заблокировали все системы, а навигатор вырубили.
Понятно, чьи уши торчат.
Нейросеть подчиняется правительству страны. Следовательно, протоколом может воспользоваться Приказ тайных дел.
— Ты — Вездесущий.
— Рю, мы застряли в груде металлолома. Смирись.
И тут внутри меня прозвучал голос:
Всем, кто сидит в машине. Не делать резких движений, не применять магических техник, не трогать артефакты. У вас есть оружие — нам это известно. Сейчас девушка аккуратно возьмет два ствола, выйдет наружу и положит их на капот. Вернется внутрь. Даем на это минуту. Не подчинитесь — уничтожим.
Прямой ментальный контакт.
Без гаджетов и других усилителей.
Голос, пусть и беззвучный, я узнал. Василий Тьма собственной персоной. Бессмысленный и беспощадный.
Наставник оборачивается к нам.
— Ваше мнение, дамы и господа?
— Это Тьма, — я пожимаю плечами. — Он не шутит.
— Мы не знаем, сколько их, — добавила Арина. — Чем они вооружены. Я бы подчинилась.
— Подпустим их поближе, — согласился сенсей. — За пределами машины есть пространство для маневра.
Выразительно смотрим на бодигарда.
— Ладно, — сдалась боевая монашка. — Я иду.
Получив от меня «Танатос», Арина присовокупила к жертвоприношению свою пушку и медленно начала вылезать из салона. Печка уже не работала, и я был не в восторге от происходящего. Мимо с протяжным гулом промчался дальнобойщик. Фары у нас не горят, приборная панель не подает признаков жизни. Салон быстро остывает. Я пытаюсь рассмотреть машину экспедиторов — где-то же они припарковались. И не могу. «Телезрение» тоже включать нельзя. Отвратительно.
Арина вернулась в салон.
Зло хлопнула дверью.
В моей голове вновь прозвучал голос:
Спасибо за сотрудничество. Оставайтесь на прежних местах. Сергей, я разрешаю тебе включить «телезрение», чтобы увидеть кое-что. Я это делаю во избежание ненужного кровопролития.
Ага, для них я всё еще Сергей.
Осматриваюсь с помощью «телезрения». Фантастическая любезность, но коли предлагают…
Нас крепко обложили.
В километре прямо по курсу обнаруживается долгожданная служебная машина с засевшими внутри экспедиторами. Тьма и неизвестный мне мужик с потухшим взором. О, вот это весело. Корректировщик. Правительственный, пригревшийся под крылышком императора. Думаю, Знаток, не ниже. Действовать он еще не начал, так что воздержусь от поспешных оценок.
