Шрифт:
Закладка:
– А что, надо пойти?
– Это твоя жизнь, – сказал я. – Я не стану давать тебе советы.
Он рассмеялся и вернулся в игорный зал. Через десять минут он оттуда вышел со смущенной улыбкой на лице.
– Бывают дни, когда в кармане невозможно удержать даже десять центов.
Я заказал ему еще порцию пива и сказал:
– А теперь выбрось все это из головы и давай вернемся к убийству. Я не понял, почему ты считаешь, что смерть Сьюзи заставит капитана опять приехать на ярмарку. Что ты имеешь в виду?
– Он все узнает от полиции Форт Вэйна. И вернется в том случае, если…
– Если что?
Дядя Эм вздохнул и поболтал пиво в стакане.
– Эд, я говорил тебе, что когда-то работал в сыскном агентстве?
– Да.
– Так вот! Там не часто расследовали убийства, и я не особенно разбираюсь в этих вопросах. Я знаю только, что существуют две категории убийств. Первая – это когда полиция хватает какого-нибудь парня с пистолетом в руке или какой-нибудь тип звонит в полицию и заявляет: «Я только что убил свою жену». Но есть и вторая категория.
– И что это за вторая категория?
– Это будет тебе стоить еще одной порции пива. Разумеется, я заказал ему пиво.
– Вторая категория встречается реже, но все же встречается. Это то убийство, которое описывается в детективных романах. Калейдоскоп фактов, которые полиция должна собрать в единую картину.
– Каким образом?
– Приходится анализировать миллион деталей, которые, казалось бы, не имеют отношения к делу. А потом сопоставить те, которые взаимосвязаны, и свести их в схему, которая разрешит загадку.
– Ты хочешь сказать – убийство.
– Вот именно. Однако, с моей точки зрения, те факты, которые они пытаются сейчас включить в общий план, очень необычны. Именно это Вейс имел в виду» когда просил тебя открыть глаза и уши и отмечать все из ряда вон выходящее. Ведь он просил тебя об этом?
Я утвердительно кивнул.
– Вейс чертовски хитрый малый, – заметил дядя Эм. – А теперь скажи: есть что-то необычное в том, что обезьяна утонула в бассейне для прыжков? Сколько ты знаешь шимпанзе, которые погибли таким образом?
– Немного, – согласился я.
– Чтобы быть точным, только одну. Следовательно, это необычно.
– Но как это можно связать с убийством карлика? Он поставил свой стакан на стойку и веско заявил:
– Кто завлек карлика на ярмарку? Почему он был убит? Кому это было выгодно и в связи с чем?
– Я не знаю, – ответил я.
– Вот видишь – ты не знаешь. Однако ты можешь себе представить, что между смертью карлика и смертью больной обезьяны существует какая-то связь. Какая именно? Имеется по крайней мере два совпадения. Прежде всего, эти события произошли на ярмарке. И затем, оба эти факта весьма необычны. Тогда напрашивается вопрос: а может быть, существуют и другие связующие звенья?
Я поразмыслил и сказал:
– Допускаю, что они существуют, но пока не вижу этих связующих звеньев.
– А их и невозможно увидеть с теми элементами, которые имеются в нашем распоряжении. Нужны другие факты. Только тогда начнет вырисовываться общая схема. Вейсу придется немало потрудиться, чтобы их откопать. И тем не менее у тебя есть что сказать Вейсу, если бы он стал тебя спрашивать.
Я зажег сигарету и несколько раз в раздумье затянулся.
– Только то, что Великан Моут почему-то был страшно напуган и заперся в фургоне.
– Молодец! А теперь скажи: почему это должно заинтересовать Вейса?
– Потому что, как и в случае с убийством, речь идет о карлике.
– Из тебя выйдет отличный детектив. Не хочешь попробовать?
– Пока не знаю.
Мой ответ прозвучал вполне серьезно.
– Давай вернемся к Моуту. Ты прекрасно понимаешь, что этому факту можно дать только одно простое объяснение – и это объяснение может оказаться совершенно неправильным.
Я подумал и сказал:
– Может, он просто боится обезьян. Ему сказали, что шимпанзе разгуливает на свободе – и он сдрейфил. Ведь шимпанзе для карлика все равно что горилла для нормального человека.
– Рассуждаешь вполне здраво. Но если ты действительно хочешь помочь Вейсу, разузнай завтра, продолжает ли Моут чего-то бояться. Ведь шимпанзе больше нет.
– Попробую, – сказал я без особого энтузиазма. – А еще кто-нибудь боится? – спросил он.
– Рита очень испугалась в ту ночь, когда произошло убийство. Но это понятно – она наткнулась на труп. Любая женщина испугалась бы на ее месте.
– И это все?
– Насколько мне известно, это все. А почему ты спрашиваешь? Кто еще боится?
– Мардж Хогланд. Разве ты не заметил, что с того момента, как было совершено убийство, она сама не своя от страха?
Я покачал головой и сказал:
– Теперь-то я вижу, что в ее поведении есть что-то странное. А Хоги?
– Хоги не боится ни бога, ни черта.
– Он-то не боится. Но, может быть, Мардж боится Хоги. В последнее время он слишком много пьет.
– Но никогда не теряет головы. Он умеет пить. Проблема Мардж заключается не в этом: он никогда не был с ней жесток ни в пьяном, ни в трезвом виде. Кроме того…
– Что?
– Мардж не стала бы его бояться: она слишком в него влюблена. Она бросилась бы за него в огонь, если бы он попросил.
– А скажи-ка, кто-нибудь ходил с Кэри посмотреть на Моута, когда мы вернулись из леса? – спросил я.
– Я сам ходил туда вместе с Кэри. Мы посадили его в такси и отправили в отель. Он уже проснулся, но не успел протрезветь.
После его слов я успокоился. Значит, с карликом ничего страшного не случилось.
– Хочешь еще пивка? – предложил я. Конечно, он хотел. Но на этот раз я составил ему компанию. На этом, однако, мы решили остановиться. Нам обоим хотелось поскорее вернуться домой.
Глава 8
Дядя Эм оказался прав в своих предсказаниях: первым человеком, которого мы встретили, вернувшись утром на ярмарку, был Армин Вейс. Мы переодевались, когда кто-то прокричал:
– Черт побери, как можно постучать в дверь палатки? Это был Вейс.
Он присел на один из складных стульев и стал подробно расспрашивать о том, что нам известно об истории с шимпанзе. Разумеется, мы ему все рассказали. Он уже успел переговорить с Хоги и с Мардж и знал факты, но ему хотелось их проверить – ведь мы могли кое-что добавить. Особенно его интересовало, как обезьяне удалось выйти из клетки. Теперь я поздравлял себя с тем, что успел осмотреть клетку, и выложил ему
