Гуров быстро переключился и услышал в трубке голос Елены:

– Лев Иванович, я просмотрела запись с остановки. По всей видимости, вы были правы, и Марина уехала с остановки с кем-то на машине. На видео не видно, к кому она садилась, но зато видно, как мимо остановки проезжает машина, а через полминуты девушка смотрит в ту сторону, а потом и вовсе уходит и уже не возвращается обратно. И уходит она в ту сторону, куда проехала машина. По всей видимости, ее заметили на остановке и позвали. Изображение черно-белое, поэтому цвета авто не видно. Но зато марка видна четко. И да, это «Шевроле Спарк», – взволнованно завершила девушка свой рассказ.

– Послушай, – в голову Льва Ивановича пришла неожиданная мысль, – а нет ли на остановке кого-нибудь, кто смотрел вслед Марине и наблюдал, как она садится в машину? Может, если бы нам удалось найти кого-то, кто видел, как она уезжала, то мы смогли узнать больше подробностей и о похитителе. Ведь никто, как я понял, не искал свидетелей с остановки.

– Не искал, – согласилась студентка. – Во всяком случае, никаких записей, что кого-то нашли и опрашивали, в деле я не увидела.

– Я тоже ничего похожего не нашел, – подтвердил Гуров. – Переговори с Арцыбашевым, пускай он отдаст эту запись специалистам. Надо сделать детальный, покадровый просмотр. Может, удастся увидеть хотя бы часть номера этой машины. А заодно нужно сделать четкие фото всех, кто на остановке смотрел в ту сторону, в которую ушла Марина. Попроси Арцыбашева, пусть он найдет кого-нибудь из оперов, кто займется поиском свидетелей с остановки. Чем черт не шутит, вдруг кто-то и вспомнит какие-нибудь подробности, если ему покажут эту запись.

– Хорошо, я все сделаю. Лев Иванович… – Елена замолчала.

– Что? Говори.

– Можно, Ярослав один поработает над контактами в соцсетях, а я вам помогу со списком адресов или…

– Что случилось?

Елена вздохнула:

– Ничего такого, просто… Просто я не хочу работать в паре с Прилучным. Он… Он мне никогда не нравился. А тут еще…

Она снова замолчала в смущении.

– Лена, говори прямо, что случилось? – нахмурился Гуров.

– Он явно неровно дышит ко мне и всячески показывает это, а мне это не нравится. Нет, он не наглеет, не подумайте, просто Ярослав у нас в группе слывет подхалимом и любимчиком куратора…

– Елена, я понимаю тебя, сам когда-то был студентом, – ответил со вздохом Лев Иванович. Ему не очень хотелось высказывать Елене все, что он думает по поводу ее слов, но приходилось это делать, чтобы не портить с ней отношения. В отличие от ее сокурсника, девушка ему нравилась. – Но давай договоримся сразу. Не я привел Ярослава к нам в группу расследования. Ты ведь сама выступала как его протеже, вспомни.

– Ректор просил Илью Ивановича, – робко пыталась оправдаться Елена. – Что мне было делать?

– Надо было спорить и отстаивать свою точку зрения, – наставительно заметил Гуров. – Можно было бы отказаться от участия Ярослава в расследовании. Тем более что именно благодаря тебе оно и началось. Но теперь уже поздно – Прилучный в курсе основных моментов в нашей работе по убийствам, и отстранять его нет смысла. А вот занять его чем-то полезным вполне даже можно. Пусть сидит в интернете и ищет след убийцы в соцсетях. Ты ведь сама говорила, что он парень неглупый. Вот пусть он свой ум и направит на пользу общего дела, а заодно будет в стороне от основного направления в расследовании.

– А почему я тоже должна быть в стороне? – с обидой в голосе поинтересовалась девушка.

– Потому что нам нужно быстро двигаться дальше. А вдвоем вы быстрее что-то сможете обнаружить, если это что-то есть и убийца оставил хоть какой-то маленький след, зацепку в интернете и тем самым выдал себя. Не переживай, всем работы хватит. Я не думаю, что такой осторожный убийца, как Каллиграф, так просто может себя обнаружить, совершив ошибку и раскрыв себя в интернете. Но попробовать стоит. При расследовании дел все варианты нужно просчитывать, чтобы быть на…

Лев Иванович сделал паузу.

– На шаг впереди убийцы, – закончила фразу Елена.

– Ну вот видишь, ты все сама прекрасно знаешь. Кстати, хотел тебя спросить – у тебя есть какие-то мысли по поводу того, кем все-таки работает наш Каллиграф? Просто когда у меня будет готов список всех клиентов Гора, нужно будет ориентироваться и проверять в первую очередь именно тех, кто наиболее подходит под наш психологический портрет.

– У нас и кроме этого есть несколько зацепок – цвет и марка машины, на которой ездит предполагаемый убийца, его рост и комплекция, очки, в конце концов, – напомнила Елена.

– И все-таки нас больше должна интересовать внутренняя составляющая убийцы, – возразил девушке Гуров. – Его образ жизни и мышления, его интересы и область, в которой он трудится. И ты должна это понимать, как будущий профайлер. Мы знаем, что он интеллектуал, а не забулдыга или неуч, который, с трудом окончив школу, выучился на сантехника.

– Мне кажется, что он или учитель, или библиотекарь, или инженер… Но то, что он воспитывался не в семье низкого достатка или в семье алкоголика, – это точно. Ему не больше сорока, он умеет расположить к себе людей и входить к ним в доверие. Наш Каллиграф педантичен и склонен к чистоте и порядку, у него все отлично с логическим мышлением. Прежде чем убить, он просчитывает наперед все варианты, как это делает, например, шахматист. А значит, что у него математический склад ума, поэтому вполне возможно, что он имеет дело с техникой или компьютерным программированием. Ботаники не склонны просчитывать ситуации наперед…

– Ботаники? – не понял Лев Иванович, но потом вспомнил, что так называют людей, склонных к гуманитарным наукам. – А, ну да, я понял.

Елена помолчала, видимо, что-то обдумывая, а потом сказала:

– Возможно, Каллиграф работает психологом. Кстати, почему-то мы, а вернее, я выпустила из виду этот вариант. А ведь вполне возможно, что он и в самом деле работает с людьми и отлично знаком с их психологией.

– Ну, быть психологом может и человек, работающий в области медицины, – возразил Гуров. – А также, например, оперативник или учитель, или даже хороший менеджер, или продавец. Они тоже обязаны быть хорошими психологами. Иначе они просто не смогут ни раскрыть преступление, ни установить нормальных отношений с учениками, ни продать товар.

– Да, вы правы, – согласилась Елена. – Но то, что наш убийца относится не к классу пролетариев, а скорее, к классу интеллигенции – вы ведь спорить не будете?

– Не буду,