Потом мы опять ели и немного выпивали.

Вечер прошел замечательно, а утром я проснулся в одной кровати с Никой. Блин, опять⁈ Я совсем не помнил, как так получилось. Но раз уж она здесь…

Нам понадобился еще час, чтобы выбраться из постели. Крепко меня обняв, Ника сбежала, а я выполз в гостиную, где уже сидел Арсен, глядя вслед упорхнувшей от меня девушки.

— Необычная, — резюмировал он и перевел взгляд на меня, — ты чего такой напряженный?

— Да вот, прислушиваюсь к себе. Мы с ней расстались чуть меньше месяца назад. Я тогда переживал. А сейчас прислушиваюсь — и не пойму. Вроде, все нормально, совсем по фигу. Это и удивляет. Да и не понимаю, как и зачем она вернулась. Вроде, сама была инициатором нашего расставания, — поделился с ним я.

— То, что ничего не ёкает, это хорошо, — с видом знатока заключил Арсен, — а как так вышло, тоже понятно. Это инстинкт. Бросить, а потом проверять периодически, страдаешь или нет.

— Что за бредовый инстинкт?

— Ну, такой, брошенной вещи. Вот валяется у тебя старая игрушка. Вообще не нужна, мама говорит — давай выкину или отдам кому-нибудь. А ты понимаешь, что нет! Не дам. Жить без неё не можешь. Вот и тут похожая ситуация. Хотя это — лишь один из множества вариантов. И это не так важно, главное — не загоняйся!

— Да я, вроде, в порядке.

— Ну и отлично! Глянь лучше, что творится в сети! Народ в «Тук-Тук» выложил записи со вчерашнего концерта Нео, все в восторге!

— Это быстро утихнет, — махнул я рукой, — главное, чтобы альбом скачивали и песни слушали.

Мы пообедали в городе и отправились домой.

Следующие дни прошли спокойно. Я занимался магией, читал учебники и писал песни. Выходил погулять. Ничего интересного. Ближе к концу недели мне позвонила Ефросинья и пригласила в Хадыженск. У неё ко мне был важный разговор, да и Станиславу не терпелось отчитаться о делах арт-пространства.

Взяв Арсена, я отправился к ним.

У входа в административное здание завода нас встретил Станислав.

— Увидел из окна, как вы подъезжаете, очень заметная машина, — с улыбкой поприветствовал он, — мы тут ремонт небольшой затеяли, а то эти старые и страшные кабинеты никуда не годятся. Стыдно в них принимать людей.

В этом я с ним был совершенно согласен.

Мы зашли внутрь и сквозь клубы пыли — рабочие ломали стены — поднялись на второй этаж.

— Вот тут можно нормально поговорить, — Станислав привел нас в самый дальний кабинет, — у меня готов короткий отчет, как прошли выходные и будние дни.

— Рассказывай, — поторопил его я. Судя по довольному лицу управляющего, дела шли хорошо.

— На билетах удалось заработать почти три тысячи рублей, — начал он, передавая мне стопку бумаг, — здесь все отражено. Главное, что, посетив наше арт-пространство, многие, кто еще думал, открываться у нас или нет, приняли решение открыть свои магазины. Сложилась ситуация — желающих больше, чем площадей. Расширяться же смысла нет?

— Думаю, нет. Во-первых, некуда, не выгонять же завод? Во-вторых, слишком большое место тоже неудобно. Люди устанут ходить. Надо выбирать лучших, — ответил я.

— Да, я тоже так подумал. Мы устроим небольшой аукцион на свободные площади среди желающих. Но самое сложное — выбрать рестораны. У нас места под два больших ресторана, а претендентов — шесть!

— Не уверен, что смогу что-то дельное посоветовать, — пожал я плечами, — единственное — мне хотелось бы, чтобы один из ресторанов был не слишком дорогим. Все-таки я планировал арт-пространство, как доступное для всех категорий посетителей, а не как закрытое место для богачей.

— Согласен. Ладно, это мы решим. Главное — вышли на точку безубыточности. И уже начали генерировать прибыль. В первый же месяц работы. Я такого сам не ожидал. Думал, на это уйдет от трех месяцев до полугода.

— Это хорошие новости, — улыбнулся я. Приятно осознавать, что моя задумка оправдалась. Прям тешит самолюбие, — у нас же с октября дождей будет много, это сильно ударит по доходам?

— Не должно, — покачал головой Станислав, — магазины же в ангаре. Выставка — в бывшем гараже. На улице только сцена, но она под крышей. У нас на ближайший месяц распланированы выступления. Ефросинья предложила отличную идею: мы пригласили бесплатно выступать различные кружки по пению и танцам, а также театральные. У нас почти сотня заявок из различных городов. В основном, это детские кружки, но есть и взрослые. У них очень мало возможностей куда-нибудь выехать и показать свои умения. А тут хорошая сцена, всегда найдутся зрители. К тому же, две теплые гримерки, так что, думаю, и зимой будем работать. Да и выезжают они с группой поддержки. Родители, бабушки, дедушки, друзья и прочее. Может быть, установим зонтики и уличные обогреватели. Посмотрим.

— Хорошая идея, но хотелось бы хотя бы раз в месяц устраивать знаковые события. Выставки, перформансы, театрализованные представления. Что-то необычное, запоминающееся. Яркое! Мне не хочется, чтобы арт-пространство превратилось в обычную зону с магазинами.

— Это я уже понял и полностью поддерживаю вашу задумку. В данном направлении работаем. Не переживайте. Постараемся превратиться в передовой центр культуры. Я подниму все свои связи.

Мы еще некоторое время пообсуждали ближайшие планы, затем Станислав убежал по делам, оставив с нами Ефросинью. Она выглядела уставшей и замотанной.

— Чего такая замученная? — поинтересовался я.

— Мало того, что на мне сейчас все договора с новым арендаторами, хотя Станислав обещал найти человека на замену, так еще и твоя музыка!

— А что с ней не так? — удивился я, кивая Арсену на соседнее кресло. Он как раз вовремя вернулся. Ходил погулять по арт-пространству, чтобы не мешать моей беседе с управляющим.

— Телефон разрывают звонками. Ты же в авторском агентстве оставил мой номер, а почту, которую там указал, вообще не проверяешь! — Она укоризненно ткнула в меня указательным пальцем.

— И чего звонят?

— Да по разным поводам. Вот, пару дней назад звонили с музыкального канала, просили скинуть им твои клипы в нормальном качестве. Поставят в эфир.

— Скинула?

— Конечно! Уже начали крутить. Так что смотри телевизор, — порадовала меня Ефросинья.

— Что еще?

— Звонят, чтобы взять интервью, — она выжидающе посмотрела на меня.

— Прока не даю, — отрезал я, никак не