— Давай сразу к делу, — сказал я, падая на стул.

— Всё в порядке? — спросил Годимир. — У вас усталый голос.

— Нас атаковал спецназ Бехтеевых. Бой только что закончился.

— Вы… Мы победили?

— В целом да. Но потери… — я покачал головой, хоть собеседник этого и не видел.

Потери страшные. Один из двух командиров убит. О простых бойцах и говорить нечего — мы потеряли почти что всех.

Уничтожены все защитные артефакты. Полностью истощён боезапас БТР. Да и боеприпасы для пехотинцев на исходе.

Лучезар прав — ещё один бой нам точно не выиграть. Можно считать огромной удачей то, что нам удалось отразить атаку спецназа.

— Так что ты хотел рассказать? — спросил я.

— Начну с того, что Громовержцы захватили тот заводик, про который мы говорили. Наши, э-э, добровольцы смогли достать грузовики и вывезли кучу добра. Их атаковали по дороге в московское княжество, одну машину сожгли вместе с добычей. Но большую часть удалось вывезти.

— Хорошо, — сказал я. — Это всё?

— Нет, конечно! Здесь такое творилось, ваше благородие! — голос Годимира звенел от радости и возбуждения. — Основные силы Громовержцев пошли на поместье Бехтеевых. А добровольцы разделились на группы и отправились кошмарить конторы графа в городе.

Мне не понравилось, что так называемые добровольцы ослушались моего приказа и полезли на рязанские улицы. Но они люди Влада. И, конечно, подчинялись в первую очередь ему. Вполне возможно, что князь отдал им какой-то свой приказ.

— Давай без подробностей, — вздохнув, сказал я. — Каков результат?

— Наёмники прорвали оборону поместья! Они вошли на территорию и захватили несколько зданий. Главное имение не взяли ещё, но долбят по нему из пушек.

— Надо же. Бой до сих пор идёт?

— Ну такой, вялый. Громовержцы окопались как следует, их даже с магами выбить не смогли. А добровольцы захватили несколько контор, взяли в плен гражданских и отступили. Теперь тоже к поместью идут.

— Прекрасно. Держи меня в курсе, — сказал я. — До связи.

Отключив телевокс, я прикрыл глаза и откинулся на стуле. В то же мгновение отключился и каким-то глубинным усилием воли заставил себя проснуться и встать.

Да, мы одержали победу. И теперь, как я говорил агенту Шилову, самое время для переговоров. Позиция у меня достаточно сильная, и сильнее точно не будет.

Проблема только в том, что граф Бехтеев наверняка это тоже понимает. Я использовал максимум своих возможностей. Если война продолжится, то дальше род Терновских будет терпеть одно поражение за другим.

Без поддержки от Влада или других союзников, которых нет, на длинной дистанции я неизбежно проиграю. У меня больше нет ни сил, ни финансов, которые можно было бы использовать.

Есть, конечно, кое-какие резервы. Например, отправиться к Искре и попросить очередное семечко, чтобы продать его Чёрным орлам. Возможно, мать-берегиня согласится, хотя собиралась выдавать новое семя не чаще, чем раз в месяц.

Может, мне удастся набрать новых солдат из жителей Дальнегранска. Но не факт, что добровольцев будет много, учитывая уровень потерь. Если только пообещать солидную компенсацию семьям за гибель солдата. Но опять же, где взять деньги?

Можно было попросить в долг у Влада или взять ссуду в банке. Только это риск, да и выплачивать долги мне не очень хотелось. И без того уже имелись финансовые обязательства — облагородить портальную площадь и запустить портал.

Кстати, о портале. Мы сможем держать его отключённым ещё неделю или около того, не больше. Российская корона ждёт поставок самоцветов, я не имею права их прерывать. А срок очередной отправки как раз приближается.

Империя не потерпит, чтобы родовые войны ударили по её казне. Реагировать будет жёстко.

Одним словом, для меня сейчас идеальный момент, чтобы заключить перемирие. А лучше полноценный мир, то есть завершить войну.

Вопрос лишь в том, захочет ли Бехтеев продолжать? Он тоже понёс потери, в том числе репутационные. И если война продолжится, то понесёт ещё.

Его рязанское поместье под угрозой полного захвата. Кто бы мог подумать, что наёмники смогут прорваться на территорию и даже закрепиться? Чтобы выбить их, графу надо будет перебросить силы из Старосибирска, а затем опять атаковать меня, чтобы нанести окончательное поражение.

Он может это сделать. Но заплатит немалую цену. И даже если я в итоге признаю себя проигравшим, взять с меня особо будет нечего. То есть Бехтеев сможет объявить себя победителем, но в итоге останется у разбитого корыта — с потрёпанной гвардией и давшей трещину экономикой.

Надеюсь, что он это понимает и пойдёт на компромисс.

Я вышел из кабинета и направился к Петру. Тот не спал, и когда я зашёл, отжимался от пола, одетый в одни штаны.

— Доброе утро, — сказал я и упал на стул в углу.

Бехтеев-младший сделал ещё несколько повторов и потом встал. Я обратил внимание, что на груди у него, как и на лице, есть несколько шрамов от шпаги.

— Доброе? — переведя дыхание, спросил он. — Выглядишь паршиво, Эспер.

— Это не моя кровь. По большей части, по крайней мере.

Пётр ничего не ответил. Подошёл к раковине, активировал родниковый кристалл и умылся. Наполнив стакан,