Затем отслонил трубку от уха и обратился ко мне:

— Ты уже отомстил ей вдоволь. Ходит с синяком, в черных очках, ее каждый второй материт в спину и плюется вслед. Может хватит? Она поняла свою ошибку.

— Думаешь такие, как она признают свои ошибки? — Виталик пожал плечами, удерживая трубку. — Хоть когда-нибудь встречал настолько наглых Бастардов? Она уверенна, что ей все должны…

— Как быстро раскусил ее характер, — насмешливо протянул Виталик. — Ты к ней придираешься, потому что она рот открыла. Прекращай, парень у нее есть. Верна ему, разве это плохо?

— Бастардов не трогаю, сам знаешь. Но то, как она разговаривала… Как вела себя… С какой надменностью… — я неосознанно ткнул пальцем в грудь.

— Ох-хо-хо! Она тебя круто задела! — передразнила Имина и похлопала меня по плечу.

— А ты прекращай читать, — выразительно посмотрел на девушку. Она провела по губам двумя зажатыми пальцами, словно закрывая замочек.

— И тебе надо связываться с грязью? Ты же их за грязь воспринимаешь. Зачем мараешься, силы тратишь, нервы? Она поплатилась за свой отказ можешь быть доволен, — сказал Виталик.

Он по натуре пацифист, не любил конфликты, только в исключительных случаях признавал необходимость доказать силой — правду. В остальном, был слишком добрым парнем. И ему не понять, что такое отказ от грязи, того, кого и за человека не считал. А оказалось, что тот умел разговаривать и даже вякать.

— Я буду доволен, когда встанет передо мной на колени и с жалостливыми глазками попросит прощение, тогда может быть и успокоюсь, — подвел итог, вернулся спиной к креслу, и развалился поудобнее. — Как унизить девушку, Имина, ты у нас психолог разбираешься в людях?

Виталик, видимо, смирился с тем, что меня не возможно перевоспитать и вернулся к тому занятию, на котором остановился — к разговору по телефону.

— Давай подумаем… — девушка продолжила пилить ногти и внимательно их рассматривать будто никогда не видела раньше. — Что самое унизительное? Наверное, когда парень которого она любит при людно отвергает ее?

Все-таки змея она. Оба поняли, о чем речь. Эта история далекой давности, еще со школы, о том, как я из раза в раз при людно отказывал будущей жене, а она унижалась и рыдала в туалете. А ее жалели.

— Но этот вариант вряд ли подходит. Тогда… как насчет внешности… девушку унижают недостатки… как у нее с видом?

— О-оооо! — вмешался в разговор Трески, отложив компьютер. — С этим у нее туго. Маленькая, неказистая, толстенькая.

— Вот и выход, — Имина ткнула пилочкой вперед, изображая будто наносит укол. — Приглашай сюда, а мы с девочками постараемся пройтись по ее недостаткам.

Я молча кивнул и улыбнулся. Настроение, как будто с десяти метрового трамплина прыгнул в воду и вынырнул довольный с победой в руке.

Глава 11 «На колени…»

POV Вильмонт.

С утра в магазине рядом с девочками и после нежданной встречи с Иваном не предполагала, чем закончится вечер субботы. Надеялась на спокойствие, тишину вечером в общежитие, а получилось…

Глен и Глиста сообщили, что меня ждут на дискотеке и следовало бы одеться поприличнее. Но за неимением нормального тряпья пришлось довольствоваться обычной черной одежкой в стиле анархиста. Ежедневная форма.

Верные псинки довезли до дискотеки. Я окинула взглядом шестиэтажное здание развлекательного корпуса Рай. Фиолетовые диодные ленты по всему периметру и этажам украшали красивое сооружение из темного стекла. Отблески прожекторов горели звездой на весь Арзонт. Самый крупный из ночных клубов, его филиал есть и у нас в Герберте — в столице Гнетовцев.

Слева по малой лесенке народ в очереди в ожидании когда их пустят. Я же, отделенная красной ленточкой ступала, как королева медленно. Куда спешить, когда отсчитывались последние шажки жизни.

В плечо направлялись заинтересованные, завистливые в большей степени взгляды. Так и чувствовала надпись на них «шлюха чья-то». Мало рассматривала само заведение, пока плелась за спинами сопровождавших, через кишащий молодежью танцпол. Опять лестница оживленная. Коридор более уединенный темный. И я почувствовала, что мой конец близок.

Глен растворил шторку, открывая большую площадку, возвышающуюся над танцполом. Огромное количество людей наблюдалось здесь. В красивой одежде, немного навеселе. Чувствовался заряд бодрости, бушующий как океан, и я не хотела что бы засосало и меня в его пучину.

— Доставлена в целостности и сохранности, — отрапортовал Глен. Как будто на заседании дела. Верная шавка! Пристально следила за его уходом, пока совсем не исчез, только потом глаза подняла. Я давно под прицелом множества людей.

Как остро чувствовалась смесь голодных взглядов. И этот голод не был плотским они хотели меня морально. Морально раздавить, изничтожить до основания каждую горделивую точку. Начинало душить от направленных взоров. Пыталась проглатывать воздух с силой, только никакой вновь паники. Не время трусить, но дыхание сбилось. Предало опять.

Осталась один на один с голодными львами в клетке. Никто не двигался, кроме него. Ходил по клетке, словно приглядывался с какой стороны отхватить кусок помясистее.

— Ананина у тебя один вид одежды? — спросил Хаски, рассматривая меня с дивана.

Словно это не со мной, в ирреальности. Расплывались люди, голоса. Старалась не слушать их и думать, но думать не получалось, мозг парализовало полностью.

— Это какой-то новый неизведанный вид Бастардов, — прокомментировала девушка. С запозданием поняла, что это Олеся. Ее огромные глаза преследовали.

— Чмо болотное, — поддакнула брюнетка ее подруга с родинкой. С нарисованным лицом, одни брови чего стоили на половину лба.

Одна из девушек поднялась с дивана и с бокалом, наполненным видно шампанским, судя по пузырькам, придвинулась ко мне. Чуть попивая, разглядывала впритык мое лицо. Обходила по кругу, успешно изучая старую дряхлую страницу и думала порвать ее одной рукой или чуть позже просто наступить.

— Хаски, что тебе нужно? — голос не дрогнул, но это единственное на что я пока осмелилась. Устала мучиться в неизвестности. Отвечать не спешили.

Дмитрий был в хорошем расположении духа, сидел на диване и наблюдал с улыбкой за мной. Ожидал чего-то. Не нравилось, когда он весел. Обычно нейтрален, а сегодня блистал изнутри, приковывал чужой взгляд.

— Не обращай внимания на ее браваду, она трясется от страха, — расслышала перед собой голос изучающей меня девушки. А она осматривала мои ноги, грудь и общалась явно не со мной.

— И вот это тебе отказало? — хмыкнула белобрысая и, наконец, отпив глоток из бокала, отошла. — Я удивленна, что ты позарился на нее? В ней же ничего сексуального? Нет. Если конечно жир тебя не возбуждает, —