Немного помолчав, Хейн продолжил:

– Драконы умеют проводить волшебную силу в свой огонь, так же как мы, волки, в лед. И если нам дана способность вести исследования, то они понимают, чего не хватает, чтобы артефакт заработал.

Андерс попытался повернуть разговор в русло обсуждения конкретных для него деталей.

– Мы видели в «Скрабоксе», что вы улучшили ветровой щит в порту, – сказал мальчик, вспомнив о знакомом каждому жителю Холбарда силуэте металлического арочного прохода в гавань. Ветровой щит был одним из важнейших артефактов во всем Воллене – если бы не его защита, порт остался бы без посетителей: ни путешественники, ни торговые суда не смогли бы туда причалить. Без сомнений, усовершенствование ветрового щита можно считать самым выдающимся достижением Хейна.

– Верно, – согласился он. – Этот артефакт был разработан несколько поколений назад волком по имени Сайлус, но со временем понадобилась доработка: в порт прибывало все больше и больше кораблей. Усовершенствовать артефакт оказалось не так-то просто. Придумал его я, а поместила на уже существующие арки дракон Дрифа – пожалуй, самая талантливая из когда-либо живших драконов-кузнецов. – Он покачал головой и продолжил: – Поговаривали, что в ее жилах текла кровь сразу двух элементалов: один из родителей был опаляющим драконом, а другой – грозовым львом из Моситалы, поэтому во время работы в кузнице Дрифа могла призывать магическую силу и в огонь, и в воздух.

– Тысяча волков! – прошептала Лизабет. – Разве так бывает?

– У нее была кровь двух элементалов?! – наклонившись вперед, разом выдохнул Андерс. Сердце мальчика бешено стучало: такое вообще возможно? Не объясняет ли это, почему они с Рэйной превратились в разных животных? Но ведь сколько он себя помнит, всегда говорили, что два разных элементала не могут родить общего ребенка.

– Конечно нет, – последовал ответ Хейна, и надежды Андерса рухнули. – Да, есть легенда, которая гласит, что ребенок двух разных элементалов будет наделен необычайными способностями и талантом, но такого просто не может быть. Это не то что против правил – к этому правила вообще неприменимы, потому что об этом даже думать нельзя. Тем не менее считается, что это так.

– Но ведь это не имеет смысла, – упрямо скрестила руки на груди Лизабет. – Сколько детей на Испытании посохом не могут превратиться в волков, хотя в их родословной точно есть волчья кровь? Возможно, в их жилах течет кровь драконов, но они этого даже не знают, потому что драконом была их прапрапрабабушка или другой давний предок. Откуда мы знаем, может, в те времена разные элементалы и заводили общих детей?

– Нам это неизвестно, – подтвердил Хейн, и в груди у Андерса екнуло: может, они с Рэйной и двойняшки! – Но никто из превратившихся элементалов о таком даже не помышляет. Я изучил множество книг и документов, и нигде мне не попадалось, чтобы в одной и той же семье были представители разных племен элементалов, я уж не говорю о том, чтобы кровь двух разных племен текла в жилах одного представителя.

– Пока не встречали, – согласилась Лизабет. – Но мифы существуют не просто так. Откуда нам знать, что этого никогда не было?

– Дрифа была выдающимся кузнецом-драконом, – тихо сказал Хейн. – Видя ее необычные способности, все искали какое-то объяснение, вот и болтали всякое. Но никаких причин считать, что ее родители были представителями разных племен элементалов, у нас нет. Самые тщательные исследования всех имеющихся в библиотеке материалов показывают, что это невозможно и всегда было запрещено.

По тону, которым он говорил о Дрифе, было ясно, что возражений и вопросов на эту тему он не потерпит, и, поняв намек, Лизабет перекинула свое любопытство на другое. Ей очень хотелось услышать мнение Хейна о том, что говорили им на уроках.

– Вам же приходилось работать с драконами, Хейн. Из-за чего мы с ними поссорились?

– Ответить на это не просто. – Хейн стал более серьезным. – У волков с драконами всегда были разногласия. Чудищ не очень волновало, что от нашей совместной работы зависела жизнь Воллена. Жителям острова не хватало артефактов, и вовсе не для облегчения труда. Я говорю об артефактах, необходимых для сохранения жизни и здоровья. Драконы отказались в этом помочь.

– Отказались? – прошептала не вполне уверенно Лизабет, словно не хотела в это верить.

Андерс же, напротив, не мог поверить, что драконы и волки вообще могли работать вместе. У него леденела кровь только от одной мысли о том, что где-то рядом может оказаться дракон: он тут же представлял себе пышущее огнем чудовище с крючковатыми когтями. Лишь Рэйна не вызывала у него подобного страха.

– Они отказались помочь, – повторил Хейн. – Этим мы от них и отличаемся: для волков семья и долг превыше всего, а драконам важны лишь они сами и их потребность творить.

Лизабет изо всех сил сдерживалась, чтобы не возразить, а Андерс затаил дыхание. Он словно слышал в голове голос Рэйны: «Каждый сам за себя». Если верить Хейну, то это вполне по-драконьи. И Рэйна всегда была такой, на любые сомнения Андерса в том, правильно ли они делают, что воруют, она только пожимала плечами и придумывала какую-нибудь отговорку.

«А что если дракон в ней повлияет на ее характер?» – подумал Андерс. А может, это уже случилось? Если она несколько раз превратилась в дракона, не поменялись ли и те черты, которыми они с ней отличаются? Не обернулась ли присущая сестре прямолинейность безжалостностью, а резкость – жестокостью?

Он поскорее отогнал неприятные мысли прочь.

Рэйна все равно остается его любимой сестренкой-двойняшкой, которая столько раз выручала их из беды и находила миллион способов прокормиться и отыскать кров.

Поправив очки, Хейн заговорил снова:

– Я понимаю, Лизабет, что у тебя полно вопросов, твои учителя говорили мне об этом. Но ты должна усвоить, что драконы совсем не такие, какими ты их себе представляешь. Они заботятся только о себе и своих удовольствиях и берут, что хотят… – Тут он умолк и задумался. – Я видел, как все начиналось.

Глядя на стол, Хейн помолчал еще немного, а Андерс, затаив дыхание, ждал продолжения.

– Мы с моим братом Феликсом часто работали вместе с Дрифой, – наконец-то продолжил рассказ Хейн. – В тот день мы тоже должны были встретиться с ней, но я пришел позже.

Он говорил так тихо, что ребятам пришлось наклониться поближе. Андерс понял, что для Хейна в эту минуту не существовало ни мастерской, ни их с Лизабет.

– Феликс и Дрифа ладили друг с другом гораздо лучше большинства волков и драконов. Я был уверен, что от нее не исходит никакой угрозы, если вообще может быть такая уверенность в присутствии дракона. Но… – Он снова замолчал, глубоко вздохнул и продолжил: – Феликса нашли мертвым, и видели улетающую прочь Дрифу. Больше она не появлялась. Есть только одна причина, по которой она скрывалась.

– Это она убила его, – тихо проговорила Лизабет.

– Мы хотели справедливости и требовали у драконов направить Дрифу на суд Холбарда. Но они не сделали этого, сказав, что не могут ее найти, – ответил Хейн и возмущенно добавил: – Словно всем известная дракон-кузнец может взять и исчезнуть без следа. Волки и драконы и так не очень-то ладили друг с другом, а после этого случая от доверия не осталось и следа. Мы договорились с управлением Холбарда об учреждении стражи. Драконам было разрешено находиться только в тех районах, где они работали, но этого им показалось мало. – Хейн закрыл глаза. – В конце концов они напали на Холбард.