груди, и когда я смотрю на него, стоя близко к нему, мне приходится запрокидывать шею назад, а ему опускать голову.

— Ну что, пойдем на кухню? — Нервно спрашиваю я.

Мое тело так и не перестало трястись.

— Нифига у тебя комнат, Ника, — говорит Кирилл, когда всматривается глубь квартиры.

Мне стало смешно от того, что он нагибал голову, чтобы пройти на кухню.

— Ну вот, мои скромные хоромы такие, — смеюсь я, — Дак ты какой чай будешь?

Я ставлю на плиту чайник и включаю газ. Кирилл рассказывает, что, до покупки электрического, у них дома тоже был такой чайник. Я слышу, как его голос подрагивает от волнения, и что он периодически вставляет какие-то странные слова, что говорит о том, что он не думает о своем рассказе. Кирилл трясет ногой, и, на самом деле, я вижу, как ему неловко. Пока чайник закипает, я достаю свою коллекцию чая и показываю ему, в шутку говоря о каждом краткую характеристику.

— А этот — из Апатит, — я трясу баночкой, — Эти гранулы растворяются в кипятке, и получается обычный чай. Бабушка передала

— Ну, раз бабушка, то давай его, — улыбается Кирилл.

Он кладет на стол две шоколадки «Альпен гольд», я аккуратно раскрываю их, пока парень подшучивает надо мной. Я очень хочу чем-то занять свои руки, чтобы не сидеть без дела, иначе мне придется просто смотреть на Кирилла, а я еще слишком волнуюсь. Наконец-то чайник начал свистеть, я сразу же подскочила и начала наливать кипяток в кружки под нескончаемый поток Кириллиных шуток. Пока я размешивала его чай ложечкой, он внимательно следил за каждым моим движением, попутно рассказывая очередную историю из его жизни. Под смех и неловкие разговоры Кирилл незаметно съел половину шоколадки, а я не смогла запихать в себя ни кусочка, просто пила чай и смотрела в его блестящие глаза. Наверное, можно сказать, что я засмотрелась на него. До сих пор не понимаю, почему на фото он выглядит совершенно иначе, взрослее. А сейчас передо мной мой ровесник, но он все равно выглядит чуть старше, может, на девятнадцать… Или двадцать.

— Очень вкусный чай, можно еще? — Говорит Кирилл, явно расслабившись.

Смеюсь, и наливаю ему еще порцию чая. Замечаю, как он ерзает на стуле и понимаю, что ему, скорее всего, очень неудобно здесь сидеть: справа от него — стол, слева — плита. Я рассматриваю его руки, меня привлекают выпирающие вены, хочется потрогать каждую. При малейшем движении руки, мышцы его напрягаются и сексуально перекатываются.

— Может, пройдем в комнату? — Предлагает Кирилл.

Я не отказываюсь. Мы идем в комнату с телевизором. Кирилл рассматривает каждую деталь, задает вопросы о третьей комнате. Объясняю ему, что она закрыта, и что ключа у меня от нее нет. Он присаживается на диван.

— А как мы с тобой здесь поместимся, а? Хомяк, — он похлопывает по спинке дивана.

Я смеюсь.

— Дак давай разложим его, правда, в последний раз это делала мама.

— Господи, вот ничего сама он не умеет, — шутливо ворчит Кирилл, дергая диван на себя. Он в момент раскладывается.

Пока он не сел, я обращаю внимание на его фигуру, и мое сердце начинает биться чаще. Мало того, что он высокий, у него выпирающие ключицы, красивая, не плоская задница, сильные руки, плоский живот и слегка мясистые ляжки. Это просто моя мечта. И, как я заметила, у него не воняли ноги, как обычно бывает у всех мужчин. На нем черная простая футболка и черные джинсы. Аромат его парфюма сводит меня с ума, я подхожу поближе и аккуратно сажусь рядом.

— Что уселась то? Давай. Неси свои картинки, — подгоняет меня он.

Я с улыбкой на лице убегаю в комнату, где в панике достаю пакет со своими работами, и тащу его в зал.

— Не картинки это, а картины, — я достаю несколько из большой папки.

Первый попался натюрморт, и Кирилл непонимающе смотрит на лист ватмана, держа его в руках.

— А я то думал, здесь прям сюжет какой-то будет, а тут просто кувшины…

Я смеюсь и забираю у него лист. Показываю еще парочку. Кирилл удивляется тому, как реалистично выглядит моя работа, и я ликую. В пакете еще лежал мой старый ноутбук, который больше не работает.

— А это что? — Увидел выпирающий край гаджета Кирилл.

— Ноут старый, но он уже умер

— Дай-ка мне его…

Мы начинаем пытаться включить нерабтающий ноутбук, но все попытки Кирилла тщетны.

— Сейчас я, — я с пакетом выбегаю из комнаты и беру свой старый пятый айфон. Несу его Кириллу, — Вот

— Опа, айфончик, — парень тут же выхватил его у меня из рук

— Только он тоже не работает

Кирилл грузно смотрит на меня:

— Не удивительно, Вероника

Я закатываю глаза. Парень вертит телефон в руке, я объясняю, что с ним происходило и почему он больше не работает. Кирилл снял чехол с него и надел на свой айфон.

— О, идеально. Я беру?

Я смеюсь и отдаю ему свой чехол лазурного цвета. Если у нас ничего не получится, то хоть он будет напоминать ему обо мне.

— Теперь давай разбираться с телеком, — Кирилл взял в руки пульт.

— Погоди, тут нужен второй, и, сначала…

— Я сам знаю

И он, на мое удивление, легко и быстро включил телевизор.

— А мы с мамой тут ебались триста лет…

— Да вы-то понятно

Пару минут он просто листает каналы, пока не находит канал «Охота и рыбалка». Сразу начинает в него залипать, и я легонько толкаю его в плечо:

— Ты телевизор пришел посмотреть?

— А что, знаешь, сколько я его уже не смотрел? Уууу… Кстати, может, свет выключим?

Я смотрю на лампу с теплым светом, и не понимаю, почему она до сих пор горит. Я вообще не люблю свет, мне нужно что-то приглушенное, а тут я сама на себя не похожа. Встаю и щелкаю выключателем, комната моментально погружается в полумрак, ее освещает только тусклый свет от телевизора. Я подхожу к Кириллу и не знаю, куда себя деть. Сажусь рядом, он аккуратно тянем меня на себя и прижимает к своей груди. Мне стало слегка неудобно, потому что я сидела полубоком, как и в машине, и я решила перебраться к нему на колени.

— Кирилл, сядь к стене спиной

Парень повинуется, и я сажусь рядом с ним. Ставлю одну ногу на колено, и, оприраясь на него, перекидываю вторую через его ляжки. Кирилл растерянно смотрит мне в глаза, а я, чтобы он не подумал лишнего, слегка приподнимаюсь, чтобы не касаться его своей