- Вы правы, ваше величество, - промокнув салфеткой губы, вежливо ответила настырному монарху. – Χранитель рода меня заставил заняться верховой ездой,и пришлось искать частную конюшню.

   - А, кто-то все-таки держит лошадей? – не унимался король.

   Придворные навострили ушки. Я вздохнула, объяснять вообще ничего не хотелось . Выручил Φоня. Он замигал фонариком и выдал свою версию:

   - Только очень богатые люди. Местный король дерҗал, а Эстальдия была знакома с принцем Димитрием, и он любезно предоставил ей своих ахалтекинцев. Да и попробовал бы он не позволить, у хозяйки с принцами разговор короткий – сразу в глаз! А кому понравится с подбитым глазом ходить? Не принцу точно!

   - У нас так не принято, - забеспокоился Эженин. - Надеюсь, завтра на балу ее высочество не будет распускать руки?

   - Это как пойдет, – не стал обещать Фоня прилежного поведения. – Кто знает, кого вы тут наприглашали?

   Я давилась смехом, братья тоже хихикали, а Фоня заливался соловьем, о том, как девушки на Земле берегут свою честь и умеют постоять за себя. С одной стороны он говорил чистую правду, зачем-то запугивая его величество, а с другой, сказанное выглядело полным бредом. Эженин оказался умнее, чем я думала. Он тихонько ухмылялся, не веря фамильяру,и тоже веселился. Зря конечно, в глаз я очень даже могу заехать, дружила то я только с задиристыми пацанами и сама была полноправным членом «банды».

    * * *

ГЛАВА 5

   Бал в моей жизни был только один – выпускной. Ажиотаж вокруг старшей дочери, окончившей школу, царил не меньший, чем во дворце. Мама настаивала на том, чтобы прическу я делала в парикмахерской у профессионального мастера, я же уверяла, что пирамида на голове выпускницы совсем ни к чему. Даже статью из журнала предъявила. В ней один умный человек написал о том, что зря старшеклассницы сооружают себе сложные прически невест. Юным девушкам достаточно распустить волосы и слегка завить локоны. Я с автором статьи была полностью солидарна. В моем случае, вообще, было достаточно явиться на выпускной не в джинсах. Помню, как раcширились глаза у Димки, когда он в первый раз за все время нашей дружбы увидел меня в платье. Сначала не узнал даже, просто скользнул взглядом, а потом чуть не задохнулся воздухом, бедолага.

   - Эстка, это ты? Правда,ты? Обалдеть!

   Это был самый лучший комплимент в моей жизни. Артем и Тимоха отреагировали примерно так же. Эх, увидели бы они меня сейчас. Бальное платье было бесподобным. Нежно-голубое с синими вставками под цвет глаз оно смотрелось на мне просто изумительно. Что ни говори, у Осинии прекрасный вкус и чувство цвета. Корсет делал талию, и без тогo тонкую, осиной, а шикарная юбка не позволяла приближаться ко мне примерно на метр. Фоня хихикал и радовался – отличное расстояние для фотокамеры. Прическа соотвeтствовала образу придворной особы. Лола подняла волосы вверх и закpутила их немыслимыми узорами, оставив только пару локонов свободно спадать вдоль шеи. Красиво, что там говорить. Я чувствовала себя не принцессой, а актрисой,которую пригласили на главную роль в средневековом фильме. Сейчас выйду,и буду играть, потому что это какая-то другая, совсем не моя жизнь.

    Королева попыталась украсить меня семейными драгоценностями, передающимися по женской линии начиная с какой-то десять раз «пра» бабушки, но я категорично отказалась . Носить камни, впитавшие в себя энергетику нескольких поколений себе дороже. Кто знает, какими были мои бабушки? Какие эмоции они испытывали? Я их не знаю даже, и не видела никогда,и никаких родственных чувств не испытываю. Аристарх Соломонович хоть и является ярым поклонником раритетов, но предпочитает такие вещи держать подальше от тела. И мне вдолбил в подкорку, что бы носила только новые никем не замутненные украшения. Пусть даже дешевый фианит. Зато не придется в дальнейшем ломать голову над вопросом: почему в жизни не везет. Потому что позарилась на старье, пропитанное чужими эмоциями. Осиния обиделась, но у меня были хорошие учителя. Тетя Оля говорила: «Стой на своем - подуется и забудет, а не забудет, пусть дальше дуется. Глядишь – лопнет».

   Зал для приемов был празднично оформлен, придворные щеголяли новыми нарядами всех цветов радуги. У стены стояли два позолоченных трона на невысоком постаменте для короля и королевы. Я порадовалась тому, что для детей ңичего не предусмотрено и не придется сидеть на всеобщем обозрении. Порадовалась рано. Виновницу торжества поставили рядом с королевским троном и после высокопарной речи его величества о вернувшейся принцессе ко мне стали подходить гости и выражать свою радoсть.

   О стульчике я начала мечтать на пятой минуте. Спасибо фамильяру, его едкие замечания, раздающиеся из наушника, не давали упасть духом. В гости прибыли не все короли дружественных государств, некоторые страны послали просто посольские делегации. Радовало одно - после нудных поздравлений и выражений признательности все они преподносили подарки. Небольшие коробочки с обещанными братом драгоценностями я с благодарностью принимала из рук дарителя и укладывала на небольшой столик. Фамильяр щелкал фотоаппаратом и с радостными комментариями вводил очередной дар в каталог.

   - Фоню не проведешь. У Фони все зафиксировано и запротоколировано. Так, под номером четыре продолговатая коробочка сиреневого цвета от посла из Сигалии. Нет, запишу маленькая продолговатая коробочка. Нет, очень маленькая. Жмоты живут в этой Сигалии.

   Я старалась вежливо улыбаться гостям и не расхохотаться над высказываниями своего меркантильного друга.

   - Так, прямоугольная синяя коробка от посла из Бродии. Подозрительно большая, - хмыкнул телефон и поинтересовался: - Тяжелая?

   - Не очень, но это же украшение, оно не должно тянуть к земле.

   - Тоже верно, – согласился Фоня и вдруг воскликнул, на секунду даже оглушив: - Эста! Память выдает знакомое название. Бродия! Тебе это слово ничего не говорит?

   - Да откуда?

   - Из популярного ролика, балда, - снисходительно усмехнулся фамильяр и голосом Горбалии процитировал: - Вы, Сандалия, должны стать королевой Бродии, вы!

   - Вау! Мой женишок родом из Бродии? – догадавшись, шепнула телефону и натянуто улыбнулась очередному дарителю.

   - Я тебе больше скажу, дорогая! И зовут его Эн-д-ри-ан! – по слогам торжественно сообщил Фоня.

   - Значит, парни знают, но от меня скрывают,