Шрифт:
Закладка:
— Скоро, любимиче мой, будешь с нами.
Потом благословила его, после чего простились с ним и все бывшие здесь святые.
Восходя все выше и выше по лестнице добродетелей и подвигов иноческих преподобный Серафим приблизился, наконец, к отшествию своему из сего мира. Еще за год до смерти он почувствовал крайнее изнеможение. В это время он достиг 72 лет. В пустыньку свою он стал ходить уже не часто, тяготился даже в Сарове принимать многочисленных посетителей. Тяжкие страдания ног, которые мучительно болели от непрестанных бдений, от раннейшего молитвенного стояния на камне в продолжении тысячи дней и ночей и от жестоких истязаний разбойников, не давали ему покоя до конца его жизни, и из язв на ногах непрестанно истекала материя, но видом преподобный оставался светлым и радостным духом, чувствуя ту небесную радость и славу, которую уготовал Бог любящим его.
По прежнему подавая многим верующим благодатные исцеления и содействуя благоустройству и, спасения многих чудным даром своей прозорливости, преподобный Серафим начал теперь предрекать и о своей близкой кончине. Преподавая иным последние наставления, он упорно твердил: «мы с тобою более не увидимся»; иным монашествующим лицам, а также мирянам рекомендовал впредь входить во все распоряжения и заботы о своем спасении самим, замечая, что они никогда более не увидятся и прощаются навсегда, и прося их молитв о себе. Часто видали святого старца за это время в сенцах около келии на приготовленном для него по его просьбе гробе, где он предавался размышлениям о загробной жизни, нередко сопровождавшимся горьким плачем. О том же он полунамеками, а иногда и прямо говорил некоторым из Дивеевских сестер, повторяя:
— Ослабеваю я силами, живите теперь одни, оставляю вас Господу и Пречистой его Матери.
Некоторые просили у угодника Божьего благословенья навестить его еще предстоящим великим постом в Сарове, но он отвечал:
— Тогда двери мои затворятся, вы меня не увидите.
И по телесному виду стало очень заметно, что жизнь преподобного Серафима быстро угасает, но духом он еще более прежнего бодрствовал. Намекал он о своей близкой кончине и ближайшим друзьям и сподвижникам своим, например, блаженному иеромонаху Тимону, верному ученику своему, подвизавшемуся в Надиевской пустыне, причем преподал ему последние душеполезные наставления.
— Сей, — повторял он ему, — сей, отец Тимон, данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей и на песке, сей и на камене, сей при пути, сей и в тернии, все где-нибудь да прозябнет и возрастет и плод принесет, хотя и не скоро. И данный тебе талант не скрывай в земле, да не истязан будешь от Господина своего: но отдавай его торжникам, — пусть куплю дают.
За четыре месяца до блаженного преставления преподобного Серафима, в Августе 1832 года, его навестил в его пустыни преосвященный Арсений, епископ Тамбовский (впоследствии митрополит Киевский). Осмотрев Саров, владыка подробно осмотрел и пустыню Серафимову, его убогую келью, причем побывал и в том небольшом между стеною келью и печкою, помещении, где угодник Божий часто подвизался в молитвенных трудах и куда едва мог войти один человек, оставаясь там в стоячем или коленопреклоненном положении, ибо присесть или облокотиться нельзя было там никак. При этом святой старец поднес преосвященному в подарок «от убогого, грешного Серафима» четки, пук восковых свечей, обернутых холстиной, сосуд с красным вином и бутылку с деревянным маслом. Преосвященный, радушно приняв приношение, не понял его значения; но последствия показали ему, что подвижник Божий прикосновенно предвозвещал ему о своей близкой кончины и предназначал вино, масло и свечи для своего поминовения, о каковом он просил преосвященного и словесно, впоследствии преосвященный Арсений в точности исполнил желание святого старца, холстину и четки, оставив у себя, а прочее, употребив на поминовение на заупокойной литургии о преподобном Серафиме.
Своему келейнику преподобный неоднократно говорил, намекая на свою близкую кончину:
— Скоро будет кончина!
Одному из Саровских старцев преподав наставления, он приказал дунуть на свечку, и, когда та погасла, сказал:
— Вот так и я погасну.
Незадолго до кончины, преподобный поручил послать некоторым близким ему лицам письма, призывая их к себе в обитель, а другим, кои не могли поспеть к нему, просил после смерти своей передать от него душеполезные советы, прибавляя в объяснение сего поручения:
— Сами-то они меня не увидят!
Пред наступлением 1833 года преподобный отмерил себе могилу сбоку алтаря Успенского собора. За неделю до своего преставления, в праздник Рождества Христова, он был на божественной литургии, причащался святых Христовых Таин и литургии, беседовал со строителем обители, игуменом Нифонтом, причем просил его заботиться о братьях особенно из младших, и завещал похоронить его по смерти в приготовленном им для себя гробе. В воскресенье 1-го января 1838-го года святой старец в последний раз пришел в больничную Зосимо-Савватиевскую церковь, приложился ко всем иконам, сам поставил свечи, и потом причастился по обычаю святых Христовых Тайн. По окончании литургии, он простился со всеми молившимися братьями, всех благословил, целовал и, утешая, говорил:
— Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте, днесь вам венцы готовятся.
Потом святой старец приложился ко святому Кресту и иконе Божьей Матери и затем, обошедши кругом престола и сделав ему обычное поклонение, вышел из алтаря северными дверями, как бы знаменуя этим, что одними вратами — путем рождения — человек входит в жизнь, а другими — вратами смерти — исходит из нее.
В тот же день соседний со старцем по кельи брат Павел, часто исполнявший обязанности его келейника и приносивший к нему пищу, заметил, что преподобный раза три выходил на приуготовленное им для себя место погребения, где довольно долго оставался и смотрел на землю. Вечером тот же инок слышал, как старец пел в своей кельи пасхальные песни, прославляя Воскресение Христово.
На другой день, 2-го января, отец Павел в шестом часу утра вышел из своей кельи, к ранней обедне и почувствовал в сенях запах дыма и гари. В келии Серафима всегда горели негасимые никогда старцем свечи, который на все предостережения относительно этого обыкновенно отвечал:
