Они не утверждают никакие принципы, не взывают к каким-то доктринам, не предлагают конкретных реформ, они просто воспевают американский образ жизни. Они, в общем-то, против New Deal, но категорически за либерализм, против плутократов, против интернационалистов и социалистов, так как и банкиры, а с ними заодно и коммунисты, играют в игру, о которой говорил еще Паскаль: «Один такой противный (“Le moi haïssable”) умудряется существовать за счет другого недоделанного (≈ битый небитого везет)». Агитаторы работают в основном в тех районах Америки, где общество незрело и плохо сформировано, используют страхи и беспокойство мелких буржуа, неопролетариев, эмигрантов, демобилизованных, которые в недостаточной степени интегрированы в американское общество и не воспринимают его идеалы и ценности в полной мере. Агитаторы опираются на аmerican way of life, чтобы спровоцировать антисемитские и антикоммунистические настроения, создать негативное отношение к неграм, к мигрантам, к иностранцам… Они работают в группах, где превалируют манихейские настроения, нелогичные, но соответствующие всем признакам пропаганды, о которых мы тут говорим. Самое примечательное в этом свежевылупившемся явлении то, что агитаторы не работают на какую-либо политическую партию, неясно даже, чьи интересы они представляют. Не будучи по природе ни капиталистами, ни коммунистами, они, тем не менее, уже глубоко внедрили свои идеи в американское общество и стали явлением, которое может однажды стать неожиданной силой.

По мере того, как принципы и цели социальной пропаганды вызревают в американском обществе, она пытается распространить свое влияние и во внешнюю среду, например, совершив экспансию в Европу. Она при этом сохраняет свой социальный характер, что придает ей эксклюзивный аспект на фоне пропаганды традиционной. Мы не сомневаемся в том, например, что план Маршалла по-настоящему пришел на помощь находящимся в трудном положении странам, но он же включал в себя и пропаганду: поставка продуктов, фильмов (соглашение Блума по кинематографии от 1948 г.), а также и методик made in USA, и в то же самое время реклама вокруг всего, что делали США в виде помощи пострадавшим народам. Очевидно, что это – непрямая пропаганда, в полной мере ее можно отнести к социальной, но в это время также присутствовала и прямая пропаганда: в 1948 г. правительство выделило 15 миллионов долларов, чтобы наладить в Европе выпуск американских изданий. На французском языке выходит New York Herald Tribune, где среди прочего сообщалось, что в рамках кредита Маршалла солидные суммы были потрачены на цели пропаганды. Стоит учесть, что кроме специализированных под рекламу журналов типа France-Amеrique, кроме кинотеатров и библиотек и т. п., созданных в Европе на американские деньги, были еще такие, как Reader’s Digest, имевший столь значительный коммерческий успех (продажи достигали 3 миллионов экземпляров за один только номер), что не нуждался в дополнительных инвестициях.

Надо иметь в виду, что успех такого рода пропаганды в разных сферах был неодинаков. Солидная аудитория интересовалась техническими публикациями, а вот брошюры и рекламные проспекты мало кого привлекали: слишком их тексты были окрашены «чувством превосходства всего американского», что не слишком нравилось европейцам. Представление об американском образе жизни (american way of life), единственном, который приводит к успеху, раздражал французского обывателя, что делало такого рода пропаганду мало эффективной. Но не признать очевидное преимущество американской техники было невозможно, – тут общественное мнение складывалось в пользу США.

Все эти виды пропаганды относятся, разумеется, к постепенно распространяющейся пропаганде; и распространение идей, порождение слухов, демонстрация стиля жизни сильнее влияли на общественное мнение, чем публикация официальной доктрины, приглашения к участию в митингах и формальные встречи. Подобное глубокое проникновение в сознание, обработка общественного мнения в самых чувствительных зонах рано или поздно проявлялось. Так во французских департаментах, где располагались американские отделения пропаганды число избирателей, голосующих за коммунистов, с 1951 по 1953 годы значительно уменьшилось.

Агитационная пропаганда и пропаганда сотрудничества

Есть еще одно различие, которое следует установить внутри глобального понятия о пропаганде – а именно: агитационная пропаганда и пропаганда сотрудничества. Здесь мы имеем дело с summa divisio, т. е. с различиями в области методов, избранных сюжетов, типом публики и принципиальными целями столь серьезного характера, что невольно задаемся вопросом: речь идет о двух аспектах одного феномена или о двух абсолютно разных явлениях.

Это различение в некотором смысле соответствуют определениям Ленина, которое он давал таким понятиям, как «Агитация» и «Пропаганда», с той лишь разницей, что смысл этих терминов противоположен тем, которые мы сегодня вкладываем в эти же понятия сегодня. Т. е. мы различаем агитацию, пропаганду к подрывной деятельности (по отношению к противнику) и пропаганду сотрудничества (по отношению к тому же противнику)[111].

Будучи более заметной и массовой, агитационная пропаганда чаще привлекает к себе внимание. Она чаще всего строится на призывах к активному противостоянию и применяется оппозицией. Ее проводят партии, призывающие к свержению правительства или даже существующего порядка. Она подстрекает к восстанию или к войне. В истории мы встречали такое часто. Все революционные выступления масс, все войны народного характера всегда возникали на фоне агитационной пропаганды. Восстание Спартака, Парижская коммуна, крестовые походы и приснопамятная революция 1793 года без нее не обошлись. Но именно Ленин довел ее до совершенства. Поэтому, кстати, нам придется внести поправки к тому, о чем мы говорили ранее, о пропаганде со стороны оппозиции. На самом деле агитационная пропаганда ведется не только от имени оппозиции, она может быть также делом правительства у власти. Она прибегает к агитации, когда, например, ей нужно встряхнуть общество и мобилизовать все силы на войну. В такой ситуации она направлена против внешнего врага, нужно лишить его силы психологическими средствами воздействия, а также придать силы национальному освободительному движению. Такого рода агитационная пропаганда нужна правительству, пришедшему к власти, чтобы продолжить революционные преобразования в стране. Так Ленин, организовав страну Советов, создал Агитпроп, чтобы развернуть широкую кампанию по уничтожению сопротивления сторонников старого режима, чтобы раздавить кулаков и т. д. Главным объектом агитации стали силы, противоборствующие новой власти, и враг, которого надо было уничтожить, оказался внутри страны. Примерно подобным образом основная часть гитлеровской пропаганды состояла из агитации. Гитлер не смог бы совершить столь значительные изменения в обществе и в экономической сфере, если бы не использовал назойливую, сверхэнергичную пропаганду своих идей, держа общество в постоянном напряжении.

Для этого применялись повторяющиеся с определенной очередностью волны пропаганды гитлеровской идеологии, воодушевляющие массы. Наконец, мы видим, как нечто подобное происходит и в Китае. Только агитационной пропагандой можно