сменил бригадефюрер СС, генерал-майор полиции Г. Харм, отличившийся особой жестокостью на Украине[348]. Пытаясь оправдаться за провал мобилизации перед Розенбергом и руководством Рейха, Рентельн заявил, что литовцы, дескать, «реагировали» на объявленную мобилизацию «не так, как можно было бы ожидать», когда взывают к их «чести, чувству общности, свободе, готовности к самопожертвованию». «Литовский народ прежде всего совершенно невоинственный народ», — заключал из этого фон Рентельн. В одном из писем к Лозе (от 31 марта 1943 года) он высказал свое мнение о литовцах еще более откровенно — им якобы свойственны «недисциплинированность, инертность, трусость и лень»[349].

18 июля в Каунас прибыл генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы в правительстве Рейха гаулейтер Ф. Заукель. Он потребовал провести в Литве широкую мобилизацию литовских рабочих для Рейха[350]. Мобилизация должна была начаться 15 августа[351] и до 7 ноября обеспечить набор 30.000 человек. Но вопреки всем усилиям к 11 ноября их число не достигло 3 тысяч, а к 31 января 1944 года — лишь 8.200 человек[352]. Всего за три года оккупации из Литвы было вывезено для работы в промышленности Рейха более 36.000 человек[353].

Антинацистское сопротивление в Литве

Мобилизации рабочей силы из Литвы, как и следовало ожидать, вызвали рост антинацистского сопротивления в стране. Высокопоставленный чиновник «Восточного министерства» Петер Клейст в меморандуме от 14 мая 1943 года констатировал, что «антинемецкие настроения в Литве с момента введения германской гражданской администрации выросли до пугающих размеров по сравнению с Эстонией и Латвией»[354].

В связи с этим в Литву начали стягиваться дополнительные полицейские силы — эстонские, латышские, украинские и немецкие полицейские батальоны. Они должны были заменить литовских полицейских в сельских районах, где последние, как правило, выступали заодно с местными жителями и помогали своим землякам — партизанам и дезертирам. Литовские батальоны из сел перебрасывались в крупные города, такие как Вильнюс и Каунас[355], где они, во-первых, не имели бы связи с местным населением, а во-вторых, их легче будет разоружить в случае бунта.

О том, как это происходило, рассказывают разведсводки Литовского ШПД. Например, в начале августа в двух километрах от деревни Поставы в казармах разместились недавно прибывшие в Литву эстонские, украинские, немецкие полицейские части вместе с некоторым числом литовских полицейских (в общей сложности около 600 чел.). Вокруг казарм были возведены укрепления, установлены пулеметы и минометы для обороны от партизан[356]. Вскоре, в конце августа — начале сентября, литовские полицейские из Постав были переведены в Каунас, а на их место прислан новый отряд латышей и эстонцев из Вильнюса (около 80 чел.)[357].

Впоследствии литовцам было объявлено, что их переводят на границу Литвы для ее охраны[358]. В населенных пунктах Видзя, Шарковщизна и других литовские батальоны самообороны и полиции были также на всякий случай «усилены» украинскими и белорусскими полицейскими частями[359]. В Вильнюсе было сосредоточено к тому времени несколько сотен эстонских полицейских[360], а в Шяуляе к октябрю 1943 года находился смешанный гарнизон из украинцев, немцев и литовцев[361].

В ряде районных центров — в Видзе, Мелингенах и Ходитинках — в начале сентября литовские власти и полиция попросту разбежались. В этих населенных пунктах произошли столкновения литовской полиции с немцами[362]. По сообщениям подпольной прессы литовских националистов, которые впоследствии подтвердились, в Вильнюсе в ноябре 1943 года одна литовская воинская часть силой освободила несколько тысяч граждан, уводимых в Германию на принудительные работы[363].

В городе Свиряй и уезде немецкие власти вообще не решались проводить мобилизацию до тех пор, пока в сентябре 1943 года туда не прибыла латышская полицейская часть (808 человек). Только после этого немцы осмелились начать ранее отложенную мобилизацию в этом районе. Одновременно была проведена серия облав, а литовские полицейские были временно разоружены[364]. В Тракайском уезде массовые облавы проводились украинскими, латышскими и немецкими полицейскими. В результате для вывоза на работы в Германию было задержано около 300 человек[365]. 22 и 23 сентября 1943 года началась переброска из Вильнюса 6.000 эстонских и литовских полицейских в леса Свенцянского уезда (Вильнюсский округ) для борьбы с партизанами[366].

Эстонские, латышские и прочие полицейские батальоны провели в деревнях и уездных городах Литвы серию арестов как среди простых граждан, так и среди чиновников литовского коммунального самоуправления — волостных старшин и бургомистров. Они прочесывали леса, проводили массовые облавы на скрывающихся от мобилизации, при этом многих задержанных расстреливали на месте. Одновременно с карательными акциями латыши и эстонцы грабили население и угоняли скот[367]. Эти карательные меры породили еще большую ненависть к оккупантам.

В сопротивлении немецко-фашистским оккупантам в Литве участвовали разнородные силы — литовские советские партизаны и подпольщики, польские отряды Армии Крайовой, литовские националисты.

Литовские советские партизаны и подпольщики развернули борьбу с захватчиками с первых дней оккупации. В 1941 году в Литве действовали 14 партизанских отрядов и групп (около 600 человек), летом 1942 года — 12 отрядов и 24 группы (более 1.400 человек). Они несли большие потери. В начале войны в условиях развёрнутого оккупантами жесточайшего террора погибли свыше 38 % подпольщиков. В 1942 году были разгромлены один из литовских партизанских отрядов «Народный мститель», действовавший с лета 1941 года в районе Ионавы, подпольные организации в Паневежисе и Шяуляе[368]. Партизаны и подпольщики понесли и другие потери, однако их численность и активность действий продолжали расти.

26 ноября 1942 года в Москве был образован Литовский штаб партизанского движения (ЛШПД) под руководством А. Ю. Снечкуса. 9 февраля 1943 года создана временно размещённая на территории Белоруссии оперативная группа ЛШПД, которую возглавил зампред Совнаркома Литовской ССР М. Ю. Шумаускас. Его заместителем стал Г. О. Зиманис, членами оперативного штаба — Д. П. Роцюс, С. Д. Сырус, Я. В. Наркевичюте и В. А. Маевский. Опергруппа приняла под своё командование литовские партизанские отряды и приступила к созданию новых отрядов и подпольных групп. Одним из наиболее известных и активных был литовский партизанский отряд «Жальгирис» под командованием М. Шимаускаса. К концу 1943 года в Литве действовали 56 отрядов общей численностью свыше 4000 человек.

За время войны в боях с советскими партизанами гитлеровцы и их пособники потеряли более 14.000 человек убитыми и ранеными, литовские партизаны пустили под откос около 500 воинских эшелонов противника, разрушили более 100 железнодорожных, шоссейных мостов и свыше 500 км линий связи, разгромили 18 гарнизонов. К освобождению Литвы в ней действовали 94 советских партизанских отряда, в борьбе с оккупантами участвовали более 10.000 партизан и подпольщиков[369].

Разведсводки ЛШПД красноречиво говорят о симпатии населения Литвы к советским партизанам. Например, в одной из них сообщалось: «Группа партизан побывала в десятках деревень днём, и везде партизаны были хорошо приняты. В каждой деревне