— Наверное, я приглянулся светлейшему князю Георгию Михайловичу Воронцову тем, что спас от смерти его сына, — задумчиво проговорил я. — Других их сеятельств я не знаю, а с этим имел честь общаться лично. Но если что — я тоже не в восторге от того, что вы должны за мной присматривать. Может — разойдемся краями? Вы скажете, что присматриваете, я скажу что ага, мол, присматривают, и всё.

— Ничего не всё! Я займусь тобой, шут гороховый. Так и знай — с семи до девяти вечера ты будешь в моем распоряжении. В восторге ты там или не в восторге — мне похер.

— Но…

— Это не нравится тебе, не нравится мне, вообще, может, никому не нравится. Но это не имеет никакого значения. Его сиятельство хочет, чтобы твои шансы на выживание повысились? Добро! Я сделаю то, что в моих силах, хотя меня с души воротит от вида твоей рожи. Я не намереваюсь быть твоей нянькой, это точно. Выгребать будешь сам, я только научу тебя — как правильно грести. Точнее — попробую научить, потому как обещать что-то с таким ублюдским имбецилом, как ты, я бы и под страхом смерти не стал. Так что будешь ждать меня каждый вечер, и я посмотрю, на что ты годен на самом деле. Все эти клоунские видосики, где ты разделываешь под орех местную шпану и пару жалких псин… Настоящему бойцу сразу видно, что ты циркач, а не воин.

— Так вы тренировать меня собираетесь⁈ — удивлению моему не было предела.

Вот это новости! С чего вообще князь Воронцов вообразил, что мне нужен кто-то вроде Перепелки в роли наставника? Я вроде как и так неплохо справляюсь! И что вообще может этот солдафон? Палить из бластера и пускать молнии из задницы? Так мне ни то, ни другое не пригодится, потому как магией не владею, а огнестрел — под запретом!

— Я собираюсь выбить всю дурь, которую вколотили в тебя те клоуны, что учили владеть мечом, и дать несколько уроков, которые помогут тебе выжить, да. Но — не более того, — вахмистр откинулся за столом, разглядывая меня обоими глазами — живым и кибернетическим. — Ты что — гладиатор? Я пересматривал видео с твоими боями… Ты красуешься! Небось, Резчик выставлял тебя драться на потеху толпе, а?

Хитер, старый сукин сын! Как он мигом раскусил мое арт-фехтование? Ну да, ну да. Мы не учились убивать мечами, шпагами и саблями. Мы учились делать красиво! Радовать людей звоном клинков и эстетикой боя! Но какое к этому всему отношение имеет Перепелка? Ладно, черт с ним. Посмотрим, что такое новенькое он сможет мне преподать. В конце концов, даже настолько совершенное в плане физических кондиций тело, как тушка полуорка Сархана, постепенно придет в негодность, обрюзгнет и ослабеет, если не тренироваться регулярно!

— Что ж, я согласен, — кивнул я. — Но я пришел, чтобы зарегистрироваться.

— Ты что, думаешь, что я тупой? Думаешь, я не знаю, что ты приобрел забегаловку на княжеские деньги и поколотил одного из боевиков Формации? Я уже поставил галочку напротив нужного адреса и завтра проверю — на месте ли долбаный сейф для твоей корявой кочерги, которую вы, уруки, называете почему-то мечом. Шуруй давай к нотариусу, образина.

— Грубиян вы всё-таки, Кузьма Демьяныч, — с сожалением заметил я.

— Грубияном я был бы, если бы ругался матом при дамах. Или вытирал хер об твои занавески, — резонно заметил Перепелка. — Ты давай там, готовься к экзекуции. Тебе предстоят два часа страданий.

И сделал такой небрежный жест ладонью, одними пальцами махнул, очень вальяжно — мол, выметайся отсюда. Высокомерный расистский старый пердун! Но мой заход про занавески вернул классно, тут да, красавчик. И этот типус будет моим наставником, сенсеем, учителем? Моим Йодой и Оби-Ваном? Вот это подфартило, так подфартило!

Я поднялся с дивана и решительно зашагал на выход.

— ДВЕ…рь! — раздался мне в спину негодующий вопль.

— Да помню я, помню! — я остановился, подышал и поплевал на край футболки и вытер след от пальца на дверном стекле.

Ну, как — вытер? Чертова футболка была не очень свежей, как оказалось. Так что вместо крохотного следа от пальца я развазюкал там добрую такую пляму из кетчупа. Ну да, я в этой футболке ночь отработал, дал возможность Хуеморгену отоспаться после пережитого стресса. Ажиотаж на хот-доги не уменьшался, я совал сосиски в булки как проклятый — вот и не углядел, заляпался. А на черном оно не очень-то видно! А на прозрачном стекле — очень.

— Неловко получилось, — оглянулся я на хозяина кабинета. — Оно само, я не специально.

— Иди нахер, Бабай! Просто иди нахер!!! — заорал Перепелка.

А у нотариуса мы пробыли буквально минут пять: очереди никакой не наблюдалось, мало было желающих открывать, покупать или продавать бизнес на Маяке. Только мы с Хуеморгеном. Так-то народ больше бизнесменами становился явочным порядком: явился, занял помещение, притащил оборудование — и вуаля! Бизнесмен готов. Иногда нужно было прирезать предыдущего хозяина заведения или просто турнуть его нахрен, как собирались сделать киборги из Формации — но это уже частности.

Короче, вышел я из управы уже ресторатором. Название забегаловки «Еда и напитки» меня не устраивало, так что я скромно вписал в эту графу такое замечательное и емкое слово «ORDA». Теперь моя жизнь принадлежала Орде, и это было прекрасно.

* * *

Я снова не выспался — первая ночь в качестве владельца собственного заведения выдалась адова, кофе на песке и хот-доги улетали со страшной силой, и мне под утро уже хотелось вставить в глаза спички, а ноги, которые гудели, как два паровоза, заменить на другие, поновее. Еще и скотина Фриц с хитрой рожей свалил куда-то часов в шесть, имея за пазухой три моих косаря денег. Ладно, ладно — не моих. Своих. Он явно хотел замутить какую-то махинацию и поднять кучу бабла. И не хотел помогать мне за прилавком. Умчался в вечерний полумрак — только его и видели! Его — и тридцать палладиевых монет номиналом в сто денег.

Палладиевые монетки — это, конечно, было интересно. Денежками разных номиналов из вольфрама, молибдена или экзотического рутения вдобавок к более-менее привычным золотым, серебряным и платиновым тут было никого не удивить. Весь фокус местной валюты был в том, что монета стоила ровно столько, сколько стоил кусок металла, который она собой представляла. Ну да, что касается местной цены и редкости тех или иных химических элементов — здесь я был полным профаном, но не верить словам Хуеморгена смысла не было, а он пояснил мне всё именно в таком ключе. Вот уж действительно — твердая валюта!

Этой самой твердой валютой я и получил — прямо в лоб. Перепелка ввалился в мою комнату ровно в семь и как способ побудки избрал швыряние в меня мелких монеток: четвертаков и полушек.

— Вика! — сказал я спросонья. — Что за фигня?

И натянул одеяло на самую голову. А потом подумал — причем тут Вика?

— Ах, Ви-и-и-ка! — мерзким голосом проговорил Кузьма Демьяныч. — Тебе еще и бабы дают, что ли? Ты морду пакетом в эти пару минут закрываешь?

— Э! Что значит — пару минут? — возмутился я, постепенно приходя в сознание.

Но поздно! Хромированная рука киборга ухватила меня за лодыжку и стянула с кровати совершенно безжалостным образом. Я, мать его, ляснулся хлебальником о пол от неожиданности, тут же вывернулся, пнул другой ногой наугад, куда-то попал, перекатился, сшибая все на своем пути, и вскочил на ноги в одних труселях.

— Ять! Господин вахмистр! Что это за полицейский произвол⁈ — взревел я, воздевая руки к небу и намереваясь обрушить на старого служаку весь свой гнев.

— Вижу — проснулся! Лови! — он швырнул мне в руки что-то смутно напоминающее полуторный меч.

Я машинально ухватил оружие и крякнул от удивления: тяжеленькая хреновина, тяжелее карда раза в два! Даром, что деревянный и тупой как… Как дерево!

— Поднимайся на крышу, я там буду тебя избивать, — сказал Перепелка, похлопав ладонью по эфесу точно такого же меча у себя за поясом

И ни разу не соврал, сволочь такая.

* * *

Глава 14

Подопытный кролик

Я штукатурил стену кафешки и думал о том, что не справляюсь один. Необходимость расширяться встала передо мной в полный рост, и найти пару толковых работников — это должно было стать для меня первоочередной задачей. Хуеморген полностью устраивал меня как