Послышалась возня и девичий вскрик. Чёртов ублюдок обнаружил Наташу. Хотелось ринуться наверх, но наверняка ствол автомата направлен на проем лаза, только и ждет появления моей головушки.

— Тихо! Тихо! Вот, ты какая верткая! — судя по всему, Шнырь одной рукой сграбастал Наташу, а второй держал на мушке лаз. Пол проминался под шагами здоровяка, но я не мог понять, где он топает. Доски скрипели и звук шагов отдавал по всем сторонам.

— Наташа! Где он? — крикнул я.

— На шесть часов от люка! — выкрикнула она.

Так! Если принять лаз за центр условного циферблата, то шесть часов — это как раз возле шкафа.

— В сторону! — крикнул я.

Снова послышалась возня, толстяк ойкнул и заблажил:

— Ах ты, сучка! Кусаться вздумала! Да я тебя…

— Саша, давай! — выкрикнула девушка.

Бах! Бах! Бах! Бах! Я положил четыре пули в указанном направление. Толстяк завыл и грохнулся на пол. Теперь я точно знал, где он. Выпустил туда еще оставшиеся три пули. Нельзя дать ему возможности пальнуть в ответ, может Наташу зацепить. Судя по затихшему вою, вроде попал в борова.

Со скоростью белки я вскарабкался по лестнице, когда в комнату ворвался беззубый Шипиля. В руках у него пистолет «Вальтер». Твою мать! Я пустой, снова нырнул в яму. Но тут застрекотал автомат Шныря. Бандит даже вскрикнуть и не успел, как Натаха покрошила его в капусту.

И снова попытка выбраться наверх. На этот раз удачная. Я вытащил из руки трупа Шипили «Вальтер» и спешно проверил магазин. Полный боекомплект. Дверь снова распахнулась и на пороге выросла Танька. В мясистой руке зажата граната, чеки нет.

— Оружие на пол, фраерки! Иначе подорву! — по-мужски басовито прохрипела она, сверкая злобными глазищами и сотрясая объемными телесами.

Твою ж мать! Да сколько вас там еще? Вроде последняя должна быть! Я кивнул Наташе, та поняла меня без слов и бросила автомат.

— Милая дама! — я улыбнулся и аккуратно положил пистолет на пол, не отрывая взгляда от глаз гром-бабы. — Произошло недоразумение. Ваши люди, хотели забрать наши скромные жизни. Но никто не может забрать их просто так. Им пришлось за это заплатить.

— Ты Пантелеича порешил! — хрипела бандитка. — Да ты знаешь кто он был? Да я тебя…

— Не знаю, — хмыкнул я, осторожно сделав шажок в сторону. — И теперь вряд ли узнаю.

Я резко нагнулся и дернул за ленту домотканого половика на другом конце которого стояла Танька. Половик выскочил из-под ее ног. Она охнула и завалилась на спину. Вот только за ее спиной был открытый лаз в подполье. Она полетела вниз с треском ломая ступени приставной лестницы, забыв выпустить из руки гранату.

— Ложись! — я дернул Наташу за руку, и мы нырнули в дальний угол.

Бух! — раздался под полом взрыв, который разворотил ближние к нему половицы. Стену над лазом посекло осколками. В ушах звенело, воздух наполнился запахом гари.

Я подхватил автомат и направил его на входную дверь. Так, на всякий пожарный. Вдруг морячек соврал и следом придет еще какой-нибудь очередной Горбун, Костыль или Доцент. Но после маленькой войнушки, которую мы закатили в бараке, никто больше не выжил. Я мысленно пожалел убиенным счастливого пути в ад.

Щеки Наташи раскраснелись, сердечко колотилось, я это чувствовал, когда взял ее за руку. Но она и глазом не моргнула, когда обыскивала трупы. Нашла у Сивого фонарик. Вот паскуда! Соврал что нет, свечку мне всучил, чтобы я не такой мобильный был.

— Где-то у них должен быть схрон, — задумчиво проговорила Наташа, указывая на «могилу» Таньки, — что там внизу?

— Пустые ящики, — пожал я плечами.

— Значит есть еще подполье. Должно быть.

Мы прошлись по комнатам. Убогие клоповники почти все одинаковы. В одной комнате похожий комод, что и в первой комнате. Я уперся в его облезлый бок и сдвинул с места. Есть! Под ним тоже оказался люк. Я откинул крышку и спустился вниз. Наташа последовала за мной. Погребок оказался поболее первого.

— Саша, здесь кто-то есть! — крикнула Наташа из дальнего темного угла.

В подтверждение ее слов оттуда раздалось протяжное сдавленное мычание. Я в два прыжка махнул к ней, выхватывая и выставляя вперед ППШ. Но почти сразу же понял, что никакой засады там нет. Наташа держала в одной руке рваное пальто, в другой — фонарик, который из кармана Сивого вытащила. И его тусклый луч высвечивал лежащее на полу тощее тело. Будто подросток какой…

— Тут куча тряпья была, я решила посмотреть, что под ней, а тут… — Наташа перевела луч фонарика на лицо найденыша.

— Ох ты ж! — я торопливо присел и принялся вытаскивать изо рта парня грязную тряпку-кляп. Повернул на бок, перерезал веревку, стягивающую руки за спиной. — Не дергайся, Митька, а то сам себя задушишь…

Это был тот самый парнишка со шрамом из домы Марфы. Подручный часовщика и Степки-лисьей морды. Теперь я понял, почему давненько его уже не видел.

Жестоко, твою мать, с ним обошлись бандиты. Кисти были притянуты к лодыжкам, а от них — удавка на шею. Митька застонал, его изуродованное шрамом лицо превратилось в жуткую гримасу. На губах — запекшаяся кровь. От одежды — одни лохмотья. На спине — вздувшиеся рубцы.

— Наташ, принеси водички… — сказал я. — Или нет, давай я. Посиди пока с ним…

Я метнулся наверх. Огляделся. Схватил с примуса закопченый мятый чайник, наклонил над пустой кружкой. Твою мать… Из носика полилась черно-коричневая жижа. Бл*ха, должна же у них быть нормальная вода! Ага, за дверью — оцинкованный бак, а на нем — деревянный ковш. Громыхнул крышкой, зачерпнул почти с самого дна воды. Годится. Живо скатился с лестницы обратно в подпол.

Приходил в себя Митька минут десять. Сначала его пришлось поить из ковшика, варварски стянутые руки не работали. Я бегло его осмотрел. Били его, конечно, изощренно, но вроде ничего не поломали. Во всяком случае, на первый взгляд. Вот, значит, он где… А я-то недоумевал, почему его давно не видно… «Н-да, жаль парнишку»… — думал я, глядя, как он, шипя от боли разминает запястья и пытается шевелить потемневшими пальцами. С другой стороны, он опасным делом занимается… Тьфу ты, блин! А какое дело сейчас вообще не опасное?

— Ну что, ты как? — спросил я, присев рядом с Митькой на корточки.

— Жить буду, — прохрипел он, и его кривой рот растянулся в жуткой улыбке. — Теперь. А куда… Эти… Все делись?

— Были, да вышли все, — ухмыльнулся я.

— Так-таки всех порешил? — вытаращился Митька. — Никто не убег?

— Всех, кто был, — ответил я и перечислил мертвых