Здесь также следует упомянуть искусственный инстинкт животных. В продуктах искусственного инстинкта, которыми мы так восхищаемся и восторгаемся, мы, по сути, восхищаемся лишь гармоничным движением, которое осталось за пределами истинной воли (здесь инстинкта). Так, пчела строит правильные шестигранные ячейки; дикарь- грубиян тоже придает своей хижине круг, квадрат или шестиугольник в качестве основной формы, но не с духом, а по демоническому импульсу.

Таким образом, мы возвращаемся к субъективно-прекрасному. Дух человека, в котором только и существует субъективно-прекрасное, есть, как мы знаем, лишь разделенное движение. Это часть прежнего целого движения, которое было гармоничным насквозь. Таким образом, можно сказать, что субъективно-прекрасное есть не что иное, как одностороннее, гармоничное движение, развивающееся в определенном направлении, которое стало нормой и зеркалом для всех движений в мире. Он был помещен, как бы, в святилище, вокруг которого все течет, но в которое они не могут проникнуть. Здесь он восседает на троне в безопасном спокойствии и суверенно определяет, что соответствует ему, а что нет, то есть что прекрасно, а что нет.

8.

Если мы немного присмотримся к красивым объектам в природе, мы редко встретим красивые твердые тела в неорганической сфере, по указанным причинам. Хорошо обоснованную» землю следует рассматривать как страшную застывшую борьбу. Лишь в исключительных случаях в природе встречаются чистые и полностью сформированные кристаллы. Они ясно показывают, что их толкали, пихали, и их стремления были ущемлены иным образом.

Особенно красиво движение брошенных круглых тел.

Отдельные горы и горные хребты отличаются чистыми очертаниями.

Вода почти всегда прекрасна. Море особенно красиво как в неподвижности, так и в движении, а его главная достопримечательность – цвет, который варьируется между глубочайшим синим и ярчайшим изумрудно-зеленым. Также следует упомянуть красивую форму водопадов, в целом струящуюся.

Очень красив воздух и многие явления в нем: голубой свод неба; облака различной формы; цвета неба и облаков на закате; альпенгаузы и голубой аромат вдали; тяга облаков; радуга;

северное сияние.

В органической природе мы сначала встречаем различные правильные клетки растений; затем отдельные деревья, такие как пальмы, сосны и ели; затем те растения, которые особенно четко демонстрируют симметричные отношения в расположении своих листьев и ветвей; затем множество листьев и цветы. Почти каждый цветок красив расположением листьев, правильной формой и расцветкой. Так же как и все плоды, которые смогли развиться без помех.

В животном царстве объекты красивы прежде всего благодаря своей симметричной структуре. Животное, разделенное посередине, почти всегда образует две равные половины. Лицо имеет два глаза, которые равноудалены от центра. Нос находится посередине, рот – аналогично, и так далее. Ноги, плавники и крылья всегда расположены попарно.

Затем некоторые формы или части тела необычайно красивы, как отдельные лошади, олени, собаки, как шея лебедя и т. д.

Следует также обратить внимание на цвета меха, оперения, панциря, глаз и грациозные движения многих животных, а также на чистые формы птичьих яиц.

Но прекрасен прежде всего прекрасный человек. При виде совершенно прекрасного человека в нашем сердце, как бутон розы, вспыхивает восторг. Он воздействует через поток своих линий, цвет кожи, волос и глаз, чистоту форм, грациозность движений и мелодичность голоса.

9.

Подводя итог, можно сказать, что субъект является судьей и определяет в соответствии со своими формами, что красиво, а что нет. Теперь вопрос заключается в следующем: Должен ли каждый человек считать красивый предмет красивым? Без сомнения! Даже если субъект является суверенным судьей красоты, он, тем не менее, полностью подчинен необходимости своей природы и должен объективировать каждую причину красоты в самой вещи как прекрасную: он не может поступить иначе. Единственным условием является то, чтобы воля оценивающего субъекта находилась в эстетическом состоянии, то есть была совершенно незаинтересованной в объекте. Если воля изменяет это отношение, если, например, при оценке форм женщины половой инстинкт отходит на второй план перед различающим субъектом, то общезначимое суждение уже невозможно. Если, с другой стороны, воля остается в чистоте эстетического отношения, то субъект может ошибаться только в том случае, если он плохо организован. Такие люди, однако, не имеют права голоса.

Единственное, что здесь имеет значение, это формирование так называемого чувства прекрасного (модификация способности суждения), которое выносит свой вердикт неподкупно, по законам субъективно-прекрасного. Как и способность суждения, она имеет бесчисленные градации и, подобно последней, может быть усовершенствована, причем эти модификации передаются по наследству. Оно может проявляться односторонне как чувство формы, чувство цвета, музыкальный слух; но то, что оно объявляет прекрасным в идеальном состоянии, прекрасно, даже если множество людей со слабым чувством красоты или с заинтересованным сердцем восстают против его суждения. Как человек, который судит по своей воле, по своей склонности, я могу предпочесть Рейн озеру Комо; как чисто эстетический судья, однако, я должен отдать предпочтение последнему.

Истинное чувство прекрасного никогда не ошибается. Он должен ставить круг выше треугольника, прямоугольник выше квадрата, Средиземное море выше Северного, красивого мужчину выше красивой женщины; он не может судить иначе, ибо судит по четким и неизменным законам.

10.

Мы видели, что основанием прекрасного в вещи самой по себе, независимо от субъекта, является внутреннее гармоничное движение, которое можно назвать не прекрасным, а только гармоничным, ровным. Красивым может быть только объект. Если мы теперь постигнем себя непосредственно в самосознании, как вещь в себе, или если мы постигнем волю другого человека, постигнутую в гармоничном движении, которое происходит здесь как совершенно особое взаимодействие воли и духа, то мы вполне можем говорить о гармоничной воле или, если мы соединим волю и дух, согласно употреблению языка, как душу, о гармоничной душе. Для этого, однако, обычно используют выражение «прекрасная душа». Это выражение неверно. Тем не менее, поскольку он уже однажды натурализовался, мы хотим его сохранить. Под прекрасной душой подразумевается та идея человека, чья воля находится в особом отношении к духу, так что она всегда движется умеренно. Если он теряет центр тяжести из-за депрессии

или страсти, то вскоре снова находит его, и не прерывисто, а плавно.

11.

Я очень легко могу определить уродство. Уродливым является все, что не соответствует законам субъективной красоты. Уродливый объект, как и красивый объект, как и любой другой объект, можно рассматривать с эстетической точки зрения.

12.

Возвышенное обычно помещают рядом с прекрасным как нечто подобное или родственное ему, что неверно. Это особое состояние человека, и поэтому всегда следует говорить о возвышенном состоянии человека. Это двойное движение. Сначала воля колеблется между страхом смерти и презрением к ней, с явным перевесом в сторону последнего, а когда последнее побеждает, она переходит к эстетическому созерцанию. Человек отталкивается от объекта, отталкивает его от себя, а затем изливается в восхищении.

Возвышенному состоянию свойственно то, что в большинстве случаев оно всегда порождает себя заново, то есть проходит через свои части, или, другими словами, мы лишь с трудом сохраняем себя в его последней части. Снова и снова мы погружаемся из созерцания в борьбу между страхом смерти и презрением к ней, и снова и снова мы становимся созерцателями, на более или менее длительное время.

Объект, который возвышает нас над собой, никогда не бывает возвышенным. Однако если мы считаем, что это правда, и называем определенные объекты возвышенными только потому, что они легко вызывают у нас чувство возвышенности, то возражений против такого обозначения нет.

С этой точки зрения объекты очень правильно разделить на:

– динамически возвышенные

– математически возвышенный.

Динамически возвышенными являются все природные явления, которые угрожают самой сути человека, его