Шрифт:
Закладка:
Дело было даже не в том, что ее чувства бежали впереди паровоза, – ее просто не слышали. Ворона хвалит той самой Ире – жили в одном дворе – «Дом духов», который посмотрела на VHS, а через несколько дней Ира звонит: «Заходи, мне тут дали зэконское кино посмотреть, „Дом духов“, вместе позырим». – «Я видела, рассказывала же тебе». – «Разве?» И так было всегда и со всеми, Катя Ворона к этому привыкла, но все же неслышимость не давала ей покоя. Она как бы оказывалась в одном ряду с собаками, а может, и с воронами, которые все понимают, но сказать не могут, а не с людьми. Она не понимала, почему любые ее слова пропускаются мимо ушей, как если бы она молчала, была немой, она даже пробовала нарочно говорить громко, отчетливо, медленно, повторять дважды, но от этого только морщились, как если бы динамик, настроенный неправильно, издавал свист и вой.
И вот, собственно, из-за этого необъяснимого изъяна Катя Ворона становилась все более нелюдимой, как вдруг пришло ей сообщение в тот же «Фейсбук»: «Не желаете ли принять участие в эксперименте? Вы можете оказаться первым человеком, который станет невидимым. Эксперимент проводит светило мировой науки доктор Шуанг Женг, который инкогнито приезжает в Москву на два дня. За вами приедет машина и отвезет обратно. Эксперимент займет два часа. Ваше здоровье не подвергнется опасности. Вы получите гонорар…»
Ворона полезла в поисковик, обнаружила, что в 2011 году действительно доктор Женг открыл «покров невидимости», но пока ему удалось сделать невидимыми только мелкие предметы. «Размер скрываемых объектов ограничивается не несовершенством технологии, а только размером кристалла. Возможно создание устройств, скрывающих более крупные объекты», – гласила новость. С тех пор прошел год… «Почему в России, почему инкогнито, почему именно я?» – задала себе вопросы Ворона, хотя обычно без колебаний удаляла мэйлы типа «Вас выбрал компьютер» и «Умирающий миллиардер оставил вам наследство».
Теперь Ворона думала, что сошлось несколько факторов, как бывает при всякой катастрофе: она как раз сидела без денег, в последнее время ничего не получалось, сама искала чего-то нового, совсем нового, типа бутылки с письмом, которая упала бы с неба, – другие письма уже неинтересны. В общем, Катя услышала это предложение как шанс. И сама же рассеяла свои подозрения: в России – потому что на Западе запрещены эксперименты над людьми, инкогнито – потому же, а я – это случайность. Читали записи, искали того, кто согласится, – отчаявшегося и ищущего. Полсотни людей отказались, пришла моя очередь. «Откажись!» – говорил громко и внятно внутренний голос. Но его же, голос этот, никто никогда не слышал, вот и Катя Ворона решила его не слушать – в конце концов, именно из-за него она и страдала.
Машина доставила Катю прямо к двери, возле которой стоял человек, похожий на молодого Клуни, ловко подхвативший ее под руку. По дороге он скороговоркой представлялся, благодарил и, энергично проведя ее по коридору, вверх, а потом вниз по лестнице, ввел в приемную, где за столом сидела то ли секретарь, то ли медсестра в белом халате, а в креслах перед журнальным столиком – две молодые женщины. Катин провожатый представил всех по именам, референт, похожая на китаянку, по имени Суок выкатила тележку, уставленную винами, ликерами, коньяками, птифурами и пирожными, в прозрачном кофейнике благоухал кофе, посетительниц звали Кристина и Дуся. Они стали показывать Кате на зеркало, занимавшее почти всю стену, и опять смеялись, изображая, как исчезало их отражение в зеркале, а потом появлялось. Так, по крайней мере, Катя поняла. Это ее успокоило, хотя слегка обидело. Ей же сказали, что она станет первой невидимкой на свете!
Кристина напомнила ей одноклассницу, как если бы ту взяли и улучшили, сделав такой, какой та всегда стремилась казаться. Пыталась понять, на кого похожа грузинистого вида Дуся, – в конце концов, все кого-то напоминают. Обеим было порядка двадцати пяти лет.
Суок (наверное, все же Сонг, подумала Катя, судя по ее внешности с рекламы сингапурских авиалиний и акценту) вручила Кате конверт («Ваш гонорар») и спросила, готова ли Катя приступить к эксперименту прямо сейчас. Катя была готова. Ее провели в помещение, где мигали лампочки, на одном мониторе плескалось море в лучах розовоперстой Эос, на металлическом столе сверкали огромные кристаллы, посередине была труба – что-то вроде большого томографа. Суок надела Кате наушники, помогла забраться в трубу, Клуни, уже облачившийся в белый халат, обольстительным голосом объяснял, что с Катей будет происходить во время сеанса. Внутренность «трубы», довольно просторная, была похожа на кварцевую пещеру, и только когда Клуни, сказав, что волнуется за результат, закупорил пещеру, Катя сообразила, что не спросила главного: где прославленный доктор Женг, почему она его не видела? И тут же в наушники услышала голос Клуни: «Вы меня будете слышать, а я вас нет, я буду переводить вам все, что сочтет нужным доктор, он находится над нами, этажом выше, и оттуда руководит процессом».
Катя поняла, что заснула, когда пещера открылась, и Клуни с Суок стали вытаскивать ее из трубы. Ей хотелось еще полежать, поспать, ее будто тащили издалека, с большой глубины, и скорость перемещения была выше ее физических возможностей.
– Не надо, – сонно сказала Катя, но ее продолжали тащить, поставили на ноги, под руки вывели в приемную и усадили в кресло.
– Отдыхай, Ворона, смотри не проворонь, – услышала она, а может, снова погрузилась в сон и это ей снилось. Скорее всего, дали какой-то наркотик, или это облучение, или гипноз, подумала Катя, когда Суок и Клуни, державшие ее под руки, скомандовали хором: «Открой глаза».
Она повиновалась, с трудом, глаза будто пересохли, увидела перед собой зеркальную стену, где отражались Суок, Клуни и две девушки в креслах, которые по-прежнему смеялись, глаза закрылись сами собой. В подъезд своего дома она вошла самостоятельно, более или менее очнувшись, поднялась на лифте, открыла дверь, кинула сумку на танкетку в
