Шрифт:
Закладка:
Вспомнил про сопротивление физическому урона, мне как однажды предложили, когда тыкал в себя иголкой. Можно получить такой навык ему и прокачать, тогда не только регенерация будет выручать, но еще и сопротивление. Вспомнил свою броню, какой твердой она сделал кожу и представил, что будет с прокачкой сопротивления физическому урона, скорее всего нечто похожее. Брр, такое никому не пожелаешь.
Сколько не подходил к процессу прокачки его персонажа, везде затык. Либо становится монстром и охренительными показателями, либо вообще ничего не трогать. Поведал свои опасения. Два дня Раджу шел молча, а затем сообщил, что не будет ничего трогать, ему нравится его размер тела, развивается он постепенно.
– А как ты вообще здесь оказался? Что ты такого сделал? (англ) – спросил я.
Раджу потемнел лицом, в глазах свернули молнии, сильно сжал кулаки, даже скулы стали выпирать из под кожи.
– Прости, если не о том спросил, (англ) – быстро произнес я.
Раджу прошелся часик рядом и произнес:
– Я здесь надолго.
– Насколько? (англ) – уточнил я. – Я на двести лет.
Раджу с удивлением посмотрел на меня и не хотя произнес:
– Скорее всего навсегда. (англ)
– Как это навсегда? (англ) – удивился я. – Я убил двоих, дали по сто лет за каждого. Вышло двести. Скольких же ты убил.
Раджу заскрежетал зубами. Я напрягся, подумал, что сейчас кинется. Но заметил, что он так отреагировал на свои воспоминания.
Мы прошли еще два дня и вдали показалась зеленая полоса, я присмотрелся трава и при том достаточно высокая.
Сделали очередной привал.
– Я родился и вырос в Непале, недалеко от города Нагаркот, (англ) – вдруг начал Раджу. – У нас страна крайне бедная, своего производства практически нет, все живут только одним туризмом.
Он тяжело сглотнул и продолжил:
– Я и четверо друзей вложились деньгами и построили отель. Были и управляющими, владельцами, а также поварами. Выкручивались как могли. Бизнес приносил хороший доход. Затем мы наняли других, а сами разошлись.
Я привычно разлегся на импровизированном кресле из корней, не желая даже шорохом прервать рассказ друга.
– У нас бывали романы, случайные связи, секс с туристками. Обычное дело в Непале. Но однажды приехала она. Не похожая на других. С ярким взором, твердым характером и необычно красивая. Ее звали Лаура.
Я вздрогнул от "звали".
– Она родом из Франции, но родители насмотрелись испанских и бразильских сериалов и захотели свою Лауру, (англ) – медленно продолжил Раджу. Он достал очередную заготовку к копью и начал ее обрабатывать. – У нас завязался роман. Не случайный секс, как с другими, а настоящий. Она приезжала четыре года подряд, я еле выносил разлуку с ней. И однажды понял, что в пятый раз уже не смогу дождаться.
– А чего сам к не ездил? (англ) – спросил я.
Раджу печально на меня посмотрел и продолжил:
– Непальцам не спешат выдавать визы в страны Евросоюза. Большинство предпочитает сразу же затеряться в трущобах, что в разы лучше, чем жизнь в Непале.
– Извини, (англ) – сказал я.
– В общем, я предложил ей выйти замуж и поселиться в Непале, (англ) – Раджу поменял камень, чтобы сделать отверстия в копье. – Моему счастью не было предела, когда она согласилась. Мы прожили два года. За это время ее родители смирились с ее выбором, даже пару раз приезжали в гости. У меня дела пошли в гору, денег стало больше. И я организовал еще одно дело, стал перевозить товары.
Он замолк, переживая воспоминания.
– Мне приходилось часто уезжать и бывало надолго, (англ) – продолжил Раджу, – А она увлекалась фотографией. Непал очень красивая страна, у нас горы, пейзажи, а на небо можно смотреть неделями. Кто хоть раз приезжал, всегда возвращаются. Вот и она в мое отсутствие продолжала любоваться и фотографировать красоту Непала. И …
Он замолчал, тяжело сглотнул, вытер не существующую слезу, я присмотрелся, на тыльной стороне ладони остался мокрый след.
– И однажды, (англ) – медленно продолжил друг, – она забралась в очень отдаленное поселение, где мужики никогда не видели белых женщин. Ее поймали и насиловать полтора месяца. Всем селением. Лишь я смог ее найти. Ее родственники пытались отыскать, но безуспешно. Она лежала в одной из хижин, без сознания, голая и вся в синяках. Кто-то занес ей заразу. Она умерла через месяц, так ни разу и не придя в сознание.
Я посмотрел на друга, у него потекли слезы по щекам, но он больше не попытался их вытирать.
– Я отомстил, (англ) – с перерывами продолжил Раджу. – Я вырезал всю деревню. Не разбирая женщин, мужчин, стариков и детей. Я не смог им простить того, что они сделали. Да насиловали только мужчины, но остальные на это смотрели им было плевать на нее. Они не заслужили права жить. И я лишил всех и каждого жизни. Будь проклято то поселение.
Мне захотелось подойти обнять, но решил, что лучше этого не делать. Раджу посидел двадцать минут, пришел в себя.
– Когда ее родители узнали об этом, то помогли мне спрятаться во Франции. Они были мне благодарны. Они поняли насколько я ее любил и по сей день люблю. Но даже они не смогли меня спрятать. Слишком жестокая резня всколыхнула общество и мной заинтересовались сильные мира сего. Меня нашли. Но родители Лауры встали на мою защиту, прописали у себя, сделали гражданином Франции. Меня посадили в тюрьме во Франции. Срок, говоришь.
Хищная улыбка застыла на лице Раджу.
– Срок мне назначили пожизненный. Родители Лауры спросили где мне будет лучше в камере в четырех стенах или в просторном мире, но где есть шанс умереть. Я выбрал второе. Хотя это и так очевидно. Ну а ты как сюда попал?
Я вздрогнул. Не успел еще переварить историю его жизни, как надо свою рассказывать.
– У меня несколько проще, (англ) – ответил я, глядя в небо. – Ехал на машине и случайно задавил мать с ребенком. Не знаю в курсе ты или нет. Но теперь за одну отнятую жизнь карают серьезно. Раньше давали пять, десять лет. Чтобы двадцать дали надо нескольких было убить и при том в особо изощренном способе с пытками и издевательствами. Теперь же жизнь отнял, расплатись своей. Населения в мире хватает и преступивших закон не особо ждут обратно. Гуманность лишь в том, что случайные жертвы удаляют из общество плохих, тем самым очищая людскую породу. Вот я
